ПРОСТО ТРЕНИНГ
фото мое, на прошлой неделе

Мы собрались для того, чтобы немного поработать с психологом. Эта идея пришла мне в голову пару лет назад, после того, как я впервые поучаствовала в групповой психореабилитации, организованной российскими коллегами. Для меня это был первый опыт, который лег на трудный период в жизни, и я помню свой шок. Он был глубокий и многоплановый, но если свести его к одной эмоции, то, пожалуй, это было изумление от того, что кто-то (надо же!) искренне хочет помочь мне разобраться в моих проблемах. Как всегда, времени оказалось слишком мало, чтобы разложить по полочкам то, что кипело во мне в тот момент, однако главный положительный импульс восприняла: я могу регулировать свои эмоции, надо только научиться этому. С тех пор стала думать о том, что этот опыт может оказаться полезным и для моих подруг, жизнь которых, конечно же, тоже небезоблачна. Я думала о своих коллегах по организации и по профессии – журналистках, которые несут нелегкий труд семьи и работы. Как сказала одна из них, мы переживаем внешние события дважды – сначала как репортеры, а потом как граждане. Плюс многообразные кризисы внешнего и внутреннего характера. Немудрено сломаться. Но не ломаемся же! Так почему бы не укрепить себя при помощи профессионалов.

Участницы
Основные проблемы моих коллег. Вопросы занятости – вопрос работы и ее оплаты. Двойные нагрузки – работа в редакциях и дома. Близкие, которые не всегда радуют. Здоровье и самочувствие. Адекватность оценки со стороны руководства. Политический фон. Конфликтность. Стресс. Синдром эмоционального выгорания. Вот почему когда партнерский фонд ТАСО предложил помощь в организации небольшого внутреннего мероприятия для организации, я сразу же ухватилась за эту идею.

Тренер
Психолог Инна Айрапетян – одна из лидеров дружественной организации «Синтем» из Грозного. С этой замечательной организацией наша Ассоциация журналистов «ГендерМедиаКавказ» на протяжении ряда последних лет сотрудничает в Альянсе женщин-миротворцев России и Грузии. Я видела, как Инна работает в качестве психолога, сама прибегала к ее советам и хорошо представляла суть ее подхода. Вот почему с самого начала видела тренером именно ее. Счастлива, что не ошиблась. Инна имеет большой опыт проведения подобных тренингов. Она много работает с людьми, нуждающимися в психологической помощи: с жертвами войны и насилия, с экс-комбатантами, с детьми. Ее тренинги пользуются неизменным успехом и дают участникам навыки работы над собой, умение управлять эмоциями и более грамотно преодолевать профессиональные стрессы. Одна из моих коллег, Лали Шенгелия, задолго до нашего тренинга опубликовала зарисовку об Инне, которую я опубликовала на блоге «КавкАзия»: http://caucasia.at.ua/news/iz_kutaisi_v_groznyj/2011-12-01-1240 Из этого текста хорошо видно, каким человеком и профессионалом является наш тренер. А из этого интервью видно, что наш тренер обладает чувством юмора http://snd.sc/1axbnUO

А как хочется прислониться к кому-нибудь, Господи!
Есть семья, много друзей, широкий круг контактов по работе. Но. Дома нам надо заботиться и ухаживать, на работе – работать. Честно сказать, я всегда завидовала «правильным» православным, у которых есть свой духовник. Какое счастье – прийти, рассказать, задать вопросы, получить совет. Но как-то не сложилось… Духовное лицо, с которым у меня была маленькая беседа, сразу же озадачил, сказав: собаку из дома – изгнать! То есть вот жила у меня собачка, я ее – раз, и «изгнала». И тогда я хороший христианин? Сделав собаку бездомной. Или ее надо убить?! Бред какой-то. Короче говоря, с духовником у меня не получилось, ибо и пара других подобных попыток привела примерно к тому же результату.
Да простит меня Господь, видно, профессионала в высоком смысле слова трудно найти и здесь. Отнюдь не легче, чем среди психологов. Поиски среди них были у меня столь же краткими, как и безуспешными. Лет в 6-7 у моего сына появился навязчивый страх, и я искала психолога для него, как раньше духовника для себя. Мы сходили на прием к паре-тройке специалистов, послушали, поупражнялись. А потом мой маленький, но мудрый сын сказал: никто не поможет, я справлюсь сам. И справился!
И вот я хочу научиться этому. Журналист, помоги себе сам! Журналистка! Женщина! Мама, коллега, жена, сестра, подруга, соседка. Справляться самой приходится всю жизнь, ибо психоаналитиков окрест я что-то не вижу и не особенно слышу, чтобы кто-то в моем окружении ходил к ним.

Итак, травмы. Вот что мы рассказали друг другу
Я чувствую, как выгораю изнутри. Еще немного, и не смогу работать. Потеряю работу, которую люблю.
Наша профессия очень циничная. Смотрю на человека – и вижу насквозь. Честно сказать, мне бы хотелось немного «розовых очков».
Муж. Сил нет больше. Ревность и вспыльчивость – жизнь прожили, а все это не кончается, я устала настолько, что заболела.
Возраст. У меня страх перед временем. Когда я стану совсем старой, кто будет кормить мою семью?!
Сестра. Нас двое на свете. Рассорились несколько лет назад. Никогда не проходит эта боль.
Еще раз муж. Мне бы хотелось, чтобы наши отношения были другими.
Здоровье. Я вижу, как оно уходит, понимаю, что нужна решительность, чтобы перестроить жизнь, но у меня не хватает сил.
Сын. Тревога за него, тоска по нему.
Работа. Ее мало, но если ты ее наконец получаешь, то ее слишком много, и за нее слишком мало платят, она небезопасна, у тебя нет поддержки от редакции.
И так далее.

Терапия
Упражнения, похожие на детскую игру. Нарисовать, рассказать. Взяться за руки и петь. Поиграть в игру. Представить. Но отчего же я все время плачу? Ведь я такая сильная, энергичная – даже властная, пожалуй. И вот я реву и реву, реву и реву. Пою – реву, рисую – реву. (Сейчас пишу – опять реву). И вот самая странная – яркая и горестная для меня - точка во всем тренинге. Упражнение на взаимоподдержку. Психолог Инна разделила нас на две группы – первую поставила в круг и попросила закрыть глаза, а вторая должна была поочередно подходить к каждой из нас и тактильно выражать некий положительный мессидж (поддержку, нежность, любовь). Я встала в круг и закрыла глаза. Подошла первая подруга, погладила меня по голове, по плечу, пожала руку. Другая обняла. Третья поцеловала. Все это безмолвно. Мне стало так страшно! Из моих глаз лились слезы. Потому что сразу же пришла мысль: так приходят к близким умершего, которые сидят у гроба. Я оцепенела от ужаса, ощущение не проходило. Девчонки шли по одной и обнимали меня. Это была мука, но что-то в этом было. Что теплое и от чего-то освобождающее. И слезы – много-много моих слез.
..Потом мы разбирали ощущения. Я сказала в ужасе: что было со мной?! Почему мне померещилась панихида? И моя подруга сказала: твой отец. Она была в курсе, что месяц назад умер мой отец, очень далеко, и я не смогла поехать на похороны… Я не смогла его оплакать так, как хотела и как надо было. И что? Эта боль ушла? Я не знаю.

Потом
Я пришла домой и сказала сыну: все, теперь у нас все пойдет по-другому! Я больше не буду часами стоять у окна. Я сяду плотненько за руль моей жизни – и мы кааак поедем!
Ну, не знаю. Потом пришли новые тревоги, к которым я оказалась не готовой. Мне пришлось складывать себя по частям, припоминая упражнения с тренинга. Не знаю, помогли ли они. Надеюсь, что да. Во всяком случае, я знаю, что такие упражнения есть. И есть люди, которые гладили меня по голове просто так, ни за что. И что это работает.
Не знаю, что еще сказать о тех трех днях на прошлой неделе. Мы, участницы, много переписывались и перезванивались. Все благодарили друг друга. Такое ощущение, что мы стали ближе. Не упустить, не дать исчезнуть, укрепить! Это мое главное желание сейчас. Мне кажется, что мы обрели друг друга и что это хорошо для каждой из нас.
Галина Петриашвили, специально для КавкАзии