 ВОЗВРАЩЕНИЕ ДРАКОНА
Медея Гогсадзе, Грузия
Еще бушуют страсти вокруг договора между Российской Федерацией и Абхазией, который, по существу, оформил уже существующее положение вещей. Российские войска как стояли, так и планируют стоять. Граница как контролировалась, так и будет контролироваться. И деньги тоже как выкладывал северный сосед, так и будет выкладывать. Так что же это дало Абхазии и России реально? Именно об этом наш разговор с гостями: политологами Андреем Епифанцевым и Кахой Гоголашвили, а также заместителем парламентского комитета по восстановлению территориальнойцелостности Шота Малашхия.
«РОССИЯ ПОШЛА НА НЕОПРАВДАННЫЕ УСТУПКИ»
Андрей Епифанцев:
- Россия реально ничего не выиграла. Интересы Абхазии в документе учтены максимально, причем – без уточнения обязательств. Исполнение абхазской стороной ключевых обязательств растянуто на два, три, пять лет. Получается, что сейчас ничего делать и не надо; фактом своего существования ты уже выполняешь договор. Военная часть догора подразумевает создание объединенной военной силы: часть контингента делегирует Абхазия, а часть – Россия. Количество военных лиц со стороны Абхазии не уточнено. Она может предоставить отделение в семь человек и счесть свою часть договора выполненной. Зато обязательства России в плане перевооружения абхазской армии и полиции, охраны границы и т.д. четко прописаны. В российском варианте проекта граждане абхазии могли в облегченном варианте принять гражданство России, а россияне – гражданство Абхазии. В подписанном варианте россиян этого права лишили – в одностороннем порядке. Еще по окончательному варианту договора мы обязаны заботиться о развитии абхазского языка. На саму Абхазию та же обязанность в отношении собственного языка не накладывается. Полный абсурд! У нас есть куда более глубокий интеграционный договор с Казахстаном. Но даже он не обязывает Россию развивать в Казахстане казахский язык. Мы обязались выплатить Абхазии в первый год – пять миллиардов рублей; в два последующих – по четыре. Непонятно, за что мы платим эти деньги. До последнего времени они элементарно проедались. Лично меня не устраивает паразитирование Абхазии.
- Абхазы вам ответят: за возможность иметь у нас базу вам следовало бы платить и больше.
- Они сильно преувеличивают значение это базы для России. Ни Сухуми, ни Очамчире не являются нормальными военными портами. К тому же, если даже Грузия вступит в НАТО, наша граница в этой акватории надежно защищена, потому что Турция еще с 60-ых г.г. член НАТО. Другое дело, если туда вступит Украина. С ней у нас нет такой укрепленной границы. Я не раз писал: если мы платим абхазам за право их защищать, базу немедленно надо выводить. Я не вижу тут геополитического интереса для России.
- Если этот договор не дал ничего нового и даже в кое чем он даже не в пользу России, зачем же вы его подписали?
- Возможно, была ошибка Суркова, не до конца понимающего ситуацию. В России бытует заблуждение на счет абхазов: мол, они наши такие же союзники, как осетины. Это не так: ЮО в перспективе стремится в состав России, а Абхазия – остаться независимой. Первый документ был в какой-то мере подставой для абхазов. Подписать его им было нельзя, но не подписать – тоже. Именно поэтому Хаджимба снял с себя груз ответственности и вынес текст на обсуждение. Такого прежде не случалось. В результате, подписали вот совершенно беззубый вариант документа. Это попытка руководства сохранить хорошую мину при плохой игре – благостная картинка успешной политики для народа и защита против внутренней оппозиции.
- И что конкретно должно было быть в этом договоре, чтобы вы оценили его как равноправный и перспективный?
- Во-первых: больше интеграции в экономическом смысле. Необходимо было ввести единые таможенные тарифы. И только после этого открывать границу. Разные тарифы – это возможность удара про экономике России. Лет пять-шесть назад у нас уже была проблема с Белоруссией – к нам перетекала продукция с низким налогооблажением. Для абхазов единые тарифы были неприемлемы, потому что уже не они бы их назначали. Но при интеграции это соверешенно нормальная ситуация. Ни один из членов Евразийского союза не назначает тарифы самостоятельно. В окончательном договоре фразы составлены таким образом, что неясно – будут единые тарифы или не будут, будет ли открыта дорога между Абхазией и Россией - или не будет. Абхазов возмутила также фраза о едином координационном центре МВД. В конечном варианте функции центра доведены до минимума: создание общей базы данных и т.д. Еще в российском варианте была фраза: «интеграция с Россией». Это очень насторожило абхазов.
- Может, они боялись доинтегрироваться до автономной республики в составе России?
- Они боялись превратиться в регион вроде Татарстана или Башкирии. В окончательном варианте этой фразы нет. Зато есть другая: Россия берет на себя обязательство способствовать интеграции Абхазии в постсоветское интеграционное объединение. Это дает абхазам некую надежду на вступление в ТС на правах субъекта международного права. Никто их, конечно, не примет. Зато есть возможность спросить с России: почему, мол, мы до сих пор не члены ТС? Значит, слабо развиваешь в нашей стране наш язык! Конечно, на фоне обострения нашего противостояния с западом, когда Грузия выступает как его форпост, для России естественно стремиться к усилению позиций на Закавказье. Однако Россия пошла на неоправданные уступки. Если бы мы продолжили политику снижения дотаций, через пару лет абхазы бы сами подписали российскую версию договора. И это было бы их возвращением в реальность.
«АБХАЗЫ МОГУТ ПРЕВРАТИТЬСЯ В ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ»
Каха Гоголашвили:
- Единственное, что действительно получили абхазы по этому договору – финансовая помощь в пять миллиардов рублей. По текущему курсу – это где-то 150 млн долларов. Для маленькой Абхазии это немаленькая сумма. И, конечно, она заинтересована в инвестициях из России. Сами абхазы надеются, что договор – их гарантия защищенности от Грузии. А также от возвращения беженцев, что кардинально изменит демографическую и политическую ситуацию в Абхазии. При этом они забывают об опасности ассимиляции с русскими. Если бы еще Россия была таким же демократическим образованием как Евросоюз, они еще могли быть спокойными. Там есть маленькие государства с населением в 200-300 тысяч и меньше человек. Они успешно сохраняют свою национальную культуру, т.к. политика Евросоюза – сохранение самобытности народов. Россия же поступает как раз наоборот. Русские боятся остаться в меньшинстве и целенаправленно делают всех русскоязычными. Молодое поколение в Абхазии практически не говорит на родном языке. Очень наивно предполагать, что Россия всерьез позаботится о развитии абхазского языка. У нее огромный опыт в присоединений новых территорий. Когда-то и Георгиевский трактат гарантировал нам защиту и независимость. Чем все это закончилось – хорошо известно. То же самое можно прогнозировать в отношении Абхазии. Уже сейчас есть опасения, что российский бизнес закупит там все, а значит из владельцев абхазы могут превратиться в обслуживающий персонал. Пока абхазское законодательство не дает такой возможности и это делается через оформление бизнеса на граждан Абхазии. Однако договор дает возможность углубления связей, и не за горами время, когда будут приняты более удобные для россиян законы. К примеру, облегчение принятия гражданства Абхазии россиянами, а также возможность двойного гражданства. Многие жители Абхазии уже являются гражданами России и они пророссийски настроены. Последствия в перспективе нетрудно спрогнозировать: референдум проголосует в пользу присоединения к России. И это будет оформлено как акт самоопределения. К слову, Россия никогда не брала на себя обязательство не присоединять к себе бывшие территории обратно. А население России согласно терпеть даже очень серьезные социальные неудобства за удовлетворение своих амбиций, типа: «Крым – наш!», «Абхазия – наша!».
«ЭТО УГЛУБЛЕНИЕ АННЕКСИИ!»
Шота Малашхия:
- Что бы там ни говорил Епифанцев – это углубление аннексии. Россия сумела еще надежнее закрепить Абхазию в своем правовом пространстве. Путин целенаправленно продолжает то, чем занимался и раньше, – пытается восстановить империю. Подтверждение его словам все эти военные проекты в Крыму и Украине. Он совершенно официально заявил, что считает распад СССР геополитической катастрофой. В такой же ментальности живет подавляющая часть российского общества. Цены на нефть падают? Неважно! Доллар крепнет? Подумаешь! Рубль девальвируется? Какие мелочи! Самое главное - империя и ее расширение! Если даже в результате Россия получила звание оккупанта, санкции от цивилизованного мира и сомнительное «удовольствие» содержать захваченные регионы. Уже не говоря об изгнании из «пятерки», а в «двадцатке» ей и руки никто не хочет подать. Россия обязалась позаботиться о развитии абхазского языка? Просто смешно! Не она ли целенаправленно сделала абхазов русскоязычными?! Я воспринимаю это обязательство как неудачную шутку. Мы давали абхазам реальные гарантии сохранения идентичности. Могу напомнить: при Звиаде Гамсахурдия 17% абхазов имели в парламенте двадцать восемь мест, а грузины составляющие 46-47% – 26. Председателем парламента Абхазии должен был быть абхаз, а премьером грузин. По нашей конституции, абхазский - второй государственный язык. А согласно заявлению Саакашвили в Евросоюзе, вице-президентом Грузии должен был быть абхаз. Более того: в парламенте Грузии абхазам предоставлялось право «вето» по абхазским вопросам.
МЕЖДУ СЦИЛЛОЙ И ХАРИБДОЙ?
Разочарование Андрея Епифанцева где-то можно понять: Россия могла получить все сразу. Теперь же процесс растянется во времени. Но в конечном счете и эта дорога ведет прямо к Москве. Россия планирует провернуть ту же политическую махинацию и в отношении Цхинвальского региона. Как совершенно правильно отметил Гоголашвили, после того, как она шагнет за хребет, для контроля ситуации ей более не понадобятся истребители. С каждым присоединенным кусочком Россия усиливает свою позицию. Остальное – дело времени и техники. Совершенно очевидно, что ей нужна Грузия – целиком или в расчленненном виде. На этой фазе теряются и абхазы, и осетины с их национальными интересами. А как обходятся повелители с «маврами», мы хорошо знаем.
К сожалению, абхазы не видят этой опасности. А может, просто не хотят видеть. По публикациям в медиа и записям в социальных сетях можно заключить, что большинство абхазов чувствует себя как между Сциллой и Харибдой. Немалую роль в этом играют воспоминания о той страшной войне. В результате они тянутся к более «доброму» и «уступчивому» чудовищу. Пытаясь по ходу подстраховать себя от полного заглатывания. К примеру, через обязательство по развитию абхазского языка, навязанное России. А также барьеры на пути приобретения недвижимости для иностранцев. Но сколько еще они сумеют продержаться? Мы, кавказцы, должны наконец осознать, что невозможно сохранить себя поодиночке в океане глобализации. Очень важно, чтобы абхазы перестали воспринимать Грузию как худшее из двух чудовищ. В противном случае, возвращения имперского дракона будет очень трудно избежать.
|