 ЗВОНАРЬ НАЗИ
как колокол перестройки в Поти
Самира Кузнецова, Грузия
фото Дианы Петриашвили, Грузия
Во время тёплых и беззаботных младших моих классов в нашей школе был обычный электрический звонок. Когда началась, не побоюсь этого слова, разруха, электричества не стало не только в школах, но и квартирах. Как и центрального отопления. Если последнее было более-менее поправимо- в каждом классе стояла печка-буржуйка и собирали деньги на дрова, а мальчики ещё и ходили за ветками, то со звонком было сложнее. Первое время звонили в небольшой колокол, но потом его кто-то похитил, так как он был из какого-то популярного в то время цветного металла.
Топить печку не умел никто. Первые уроки проходили в дыму. Потом наловчились наливать немножко керосина, чтобы мокрые дрова горели. Учителя кашляли, жаловались,что уроки проводить невозможно и уговаривали девочек носить с собой маленькие подушечки, чтобы не сидеть на холодных стульях.
Не знаю, кому в голову пришла мысль, но между вторым и третьим этажом к перилам прикрепили кусок рельсы, поставили стульчик и назначили школьного звонаря. Звонарь Нази сидела с часами и каждые сорок пять, а в особенно холодное время тридцать пять минут стучала по рельсе молотком.
В стук этот Нази вкладывала всю опостылевшую жизнь. Жила она напротив меня, и я знала, что у неё двое детей, мужа нет, и выживать им было очень трудно. Она часто ходила понурая. Но когда она стучала молотком по рельсе, на её лице появлялось воодушевление, как у звонаря какой-нибудь церквушки. Она призывала: "Боже, услышь меня, пожалуйста!"
Мы, как озябшие воробушки, сидели на уроках в перчатках и пальто, девочки на своих подушечках, вытирали красные носы и внимательно слушали учительницу литературы. Она рассказывала о первом бале юной и прекрасной Наташи Ростовой. Где-то разрумяненная Наташа танцевала с кавалерами в воздушном платье. Мы кутались в пальто, а за окном падал хлипкий и ненастоящий потийский снег.
И вдруг врывался Назин звонок. Практически как "вставай, страна огромная, вставай на смертный бой". Мы вскакивали, подбегали к печке, тянули замерзшие руки и верили, что все это не навсегда.
А Нази все стучала и стучала...
|