 РАССКАЗЫ УДИВИТЕЛЬНОЙ ЖЕНЩИНЫ
Давлатхан Кабыковой, из Кыргызстана
публикация Александра Попова, Россия
В 2009 году коллектив редакции газеты «Вести трудовой миграции» задался целью искать авторов из среды самих мигрантов, потому что когда печатается какой-то материал, написанный самими мигрантами, это больше трогает их душу. У мигрантов возникает какое-то более высокое чувство сопричастности к событиям, большее доверие к материалу. Мы стали печатать в газете или размещать на сайте Профсоюза трудящихся-мигрантов рассказы о них, интервью, взятые у мигрантов, их собственные рассказы. На сайте создали раздел «Портрет мигранта» и «Творчество мигрантов». Все это поднимало уровень их самооценки и в то же самое время знакомило россиян с лучшими из их бывших соотечественников, приехавших в Россию на заработки.
Из центрального офиса профсоюза мне однажды позвонили и порекомендовали встретиться с очень необычной женщиной. Это была Давлатхан Кабыкова, приехавшая из Кыргызстана.
Скромная восточная женщина, по возрасту где-то чуть-чуть старше 40. Она из медработников. Работала в семьях россиян либо в качестве няни, либо в роли сиделки при больных пожилых людях. Она готова была поделиться с читателями своими мыслями. Единственно, что ее смущало, - тексты она могла предоставлять в редакцию только в рукописном варианте, а также она не была уверена, что ее знание русского языка будет достаточным. Я успокоил ее и попросил писать разборчивыми буквами, редактирование взял на себя.. И когда она приносила школьные тетради в клеточку, я в свою очередь начинал работать с ее рассказиками.
У меня был ее сотовый телефон, иногда я что-нибудь уточнял у нее.
И таким образом мы опубликовали несколько рассказов.
Ну а потом она пропала из поля зрения, ее телефон не отвечал. Возможно, она уехала на родину. Не знаю… Диаспора о ней тоже ничего не могла сказать.
И мне иногда хочется сказать: «Где же ты, удивительная и необыкновенная Давлатхан? Откликнись!»
А вниманию читателей сайта «КавкАзия» я предлагаю ее два маленьких рассказа, которые мне больше всего понравились.
ПЕРЕРОЖДЕНИЕ У ИЗГОЛОВЬЯ
Вот и я, как и многие бывшие граждане бывшего Советского Союза приехала испытать свою удачу в бывшую мою столицу, т.е. в нашу Москву. Мы, то есть мои ровесники - дети семидесятых, юноши восьмидесятых, дети Великого Союза вправе называть Москву нашей, несмотря на то, что у нас другой родной язык и мы отличаемся цветом кожи. Может быть словосочетание «великий СССР» сейчас кого-то раздражает, но только не наше поколение. В той стране мы были самыми любимыми детьми Союза. Нас не касались ни репрессии, ни войны. А перестройка застала уже взрослыми. Я все это говорю, потому что хочу сказать, что когда я собралась сюда, в Москву, у меня были те же чувства, что и в молодости. Я ощущала, что еду не в чужую страну, к чужому народу, а в мою Москву и вспоминались слова песни: «Москва моя, ты самая любимая». А вот для Москвы любима ли я - это уже был другой вопрос, над которым я не задумывалась. Здесь, оказывается, нашего брата называют нелюбимым словом «черные», или «гастарбайтер», то есть «гостевой работник».
Все это было первыми впечатлениями, в моменты, когда мне было плохо, тоскливо и я чувствовала себя униженно, в моменты, когда я сталкивалась с недалекими людьми и когда мысли мои становились однобокими, поверхностными и предвзятыми.
Мне не хочется рассказывать свою историю. Она банальна как у всех простых смертных. Женщина средних лет, есть семья, т.е. муж и дети. Меня, один из моих знакомых так охарактеризовал: ростом - низкая, красотой - средняя, интеллектом и душой - высокая. Насчет «высокая» - не знаю, но все остальное верно. А в Москву приехала тоже, как и все «гостевые работники» - за материальными благами. Но, слава тебе, Господи, приобрела не только материальное, но и самое главное – духовное благо. Здесь я преобразилась, переродилась. И я хочу поведать вам другую историю…
«ПРИНЯТИЕ СМЕРТИ»
«Смерть должна быть принята. Пока вы живы - всецело радуйтесь жизни,
когда придет смерть - весело радуйтесь».
Ошо Радшниш Бхагаван Шри (великий мыслитель ХХ века)
Больничная палата, ухаживаю за тяжело больным стариком (по профессии я врач, но здесь я работаю сиделкой). У него состояние действительно тяжелое. Не говорит, не сидит, не кушает. Только тяжелое дыхание и тусклый блеск в глазах говорят, что он живой. Мои обязанности: своевременно давать ему лекарство, менять памперсы, умудряться его кормить, а также делать ему массаж, чтобы, не дай бог, не образовывались пролежни. Почему «умудриться»? Потому что он не хотел ни пить, ни кушать, а есть он вообще не мог. Его сын мне платил деньги и я изо всех сил старалась честно отрабатывать их. Вначале я все это делала из-за денег… Но, потом, ухаживая за дедом (я про себя называла его «моим дедом»), каждое утро умывая его лицо, руки и ноги, покормив его с ложечки и сделав массаж его уставшего от жизни больного тела, поменяв ему памперсы и после этого, подмывая его, я незаметно даже для себя полюбила его как родного человека. Благодаря медикам ему стало чуть–чуть лучше Он начал реагировать на мои слова, кушать, и взгляд его стал более осмысленным. Я радовалась этим изменениям. Но радость моя длилась недолго, потому что ему опять стало плохо .Его перевели в реанимацию. Меня временно отпустили и сын его сказал, что вызовет меня, если ему станет лучше. В те дни я даже забыла о своей тоске по семье, о своих. Стала молиться за него, хотя я умом понимала, человеку за 70, можно и отдать Богу свой долг, но сердцем этого не могла принять. Когда его сын опять позвонил мне и спросил, могу ли я опять ухаживать за ним, я с радостью согласилась, хотя и знала, насколько это будет трудно. В этот раз его состояние было еще тяжелее. Может быть, я говорю не совсем правильно, но он дышал смертью. Тогда я испытала, то чувство, о котором говорят: «мне стало не по себе». И дело не в том, чтобы я боялась, нет, у меня никогда не было страха перед смертью… Даже несмотря на то, что я несколько раз была у нее в когтях. Просто, тогда я, наверное, не смогла ощущать ее. А сейчас, когда смерть играла с этим человеком, я живо, да, да, именно живо ощущала ее. Дед мой перестал даже глотать. Ставили зонд в желудок через нос, чтобы кормить. Несмотря на все мои усилия, начали появляться пролежни. У нас, у кыргызов есть поговорка: «если больному тяжело, то ухаживающему за ним еще тяжелее». Мне было тяжело не столько физически, сколько, в основном, морально. Ухаживая за ним днем и ночью, я начала думать, почему смерть играет с ним, издевается над жизнью! И каким то образом до меня дошло .Это должно было случиться со мной!
Дело в том, что у меня тоже умерли родители. Они тоже болели, но я тогда по объективным и субъективным причинам не могла ухаживать за ними как следует. Хотя оба умерли на моих руках. Тогда по своей незрелости я многое не ощущала и не понимала, и, наоборот, многое отрицала и проклинала. Хотя я ухаживала за чужим человеком, и ухаживала за деньги, но через его страдания я еще раз пережила уход своих родителей, как бы еще раз пропустила эти страдания через себя. Я плакала у его изголовья, прося прощения у своих родителей. Потом, я начала просить Бога не мучить его. Просила прощения за него у Бога, у смерти. Может быть, думала я, он, хотя и взрослый, но был не зрелым и никогда не принимал смерть. Слишком любил жизнь и отрицал смерть. Может поэтому смерть тоже не хочет принимать его, хотя жизнь его уже отпустила! Я перестала спать, потому что ожидала момента, когда смерть его заберет, и хотела быть с ним, проводить его из этой жизни в другую, как проводила когда-то своих родителей. Только в этот раз, осознавая всю полноту жизни. Не противопоставляя Жизнь и Смерть.
Был воскресный день. Дедушка стал дышать еще тяжелее, глаза стали выпученными, стеклянными. Я вызвала медсестру, а она пошла за дежурным врачом. Мне его стало очень жалко, не из-за того, что он умирает, а из-за того, что так тяжело умирает. Я стала одной рукой поглаживать его косматые, седые брови, длинные седые волосы, а другой держала его костлявую руку. И, плача, мысленно говорила ему: «Дед мой незнакомый и родной! Я не знаю, кто ты такой и кем ты был, и за что тебе такие страдания. Но прошу тебя, отпусти Душу свою, не мучай ее и тело свое. Принимай уже другую истину под названием Смерть. Не знаю о жизни после смерти. Но ты прожил 75 лет, имеешь такую семью (у него была любимая жена и сын, хотя они в этот момент не были с ним, наверное, по объективным и субъективным причинам)! Впрочем, как и я когда-то не была рядом… И это тоже не плохо и не всем дано». Я поцеловала его в лоб, а слезы мои капали ему на лицо. Пришел дежурный врач и медсестра. Решили перевести его опять в реанимацию. Мне не хотелось туда, но…. Они странно смотрели на мое заплаканное лицо. Я позвонила его сыну, а когда утром пошла в реанимацию спросить, как он, сказали, что умер. Меня охватило сложное чувство. Какая-то тяжесть, но и какая-то легкость в душе, за дедушку…
Здесь хочется сказать словами великого писателя, которые бы могли быть эпиграфом вначале рассказа: «Жизнь, везде жизнь. Жизнь в нас самих, а не во внешнем. Подле меня будут люди, и быть человеком между людьми и остаться им навсегда …вот в чем задача». (Ф .М .Достоевский. «Из письма к брату»).
УСТАВШИЙ ОТ ЭПОХИ ЧЕЛОВЕК
(ВОСПОМИНАНИЯ О ВСТРЕЧЕ С ВЕЛИКИМ ПИСАТЕЛЕМ)
«Нет пророков в своем отечестве»
(не очень приятная библейская истина)
Мф.1357
Вот и действительно неисповедимы пути Господни! Жил человек сорок с лишним лет на своей родине, откуда был родом. Хотя он очень любил его труды, он ни разу не видел воочию этого великого писателя. Тем более не видел в Москве. И вдруг это стало возможным: и беседовать с ним, и получить автограф на его последней книге «Когда падают горы».
Этим человеком была я. Жила я тогда на улице Мясницкой в Москве, спешила после работы на лекцию по психологии в Политехнический музей. По ходу решила разузнать в книжном магазине «Библио-глобус», что нового в мире книг. Смотрю, продается новая (и как оказывается последняя) книга Чингиза Айтматова «Когда падают горы».
Вдруг новость еще круче: объявили, что будет презентация этой книги с участием самого автора, здесь же в конференц-зале. Я от радости чуть не лопнула! Встреча с самим Айтматовым, писателем эпохи, мыслителем и человеком эпохи!
В конференц-зале народу было много. Я почему-то волнуюсь, как будто я встречаюсь с ним одна, лично. И он пришел!
Глядя на него, мое сердце заныло: «Такой усталый, такой старый человек!». Не зря у нас говорят: «о герое лучше услышать, чем его увидеть».
Ему дали слово, и голос тоже усталый. Начал отвечать на вопросы. Кто-то задал такой вопрос: «Что вы думаете о будущем Кыргызстана?».
Он немножко задумался и ответил как любящий, но старый, мудрый отец о своем сыне: «Кыргызстану только 12 лет и он пока как подросток в этом возрасте ищет свою верную дорогу и, надеюсь, что найдет».
До этого я тоже хотела задать ему подобного рода вопрос, только более острый. Хотела спросить: «В истории любого народа, в трудные времена всегда его поддерживали его мудрые сыновья. А где нынче наши мудрецы?» В то время мне, почему-то, было очень обидно за себя и за других, похожих на меня людей. И я хотела, как маленькая дочка, пожаловаться и попросить поддержку у своего отца. Но, глядя на то, как ему было тяжело отвечать на предыдущий вопрос, я передумала. В глубине души я его не хотела расстраивать еще больше. Про себя думала: «Были же времена еще хуже, и то выжили. Дай Бог, одуматься мудрым сыновьям народа». И в горле застрял комок.
Потом он начал давать автографы. Пришла моя очередь, я попросила, чтобы он мне написал по-кыргызски. Через год его не стало.
Хотя он и прожил не мало, но о таких людях думаешь как будто они бессмертны. И когда уходят из жизни такие «великаны», как-то не верится. Да, горы падали бы, если смогли бы! Потому что падала одна величайшая человеческая Гора! Падала Эпоха! В дни траура ходила как в сомнамбуле. На третий день, когда по телевизору показывали похороны и передавали кошок (прощальная песня) одного очень талантливого молодого акына, я начала плакать. Муж тоже заплакал.
Не зря, наверное, китайцы желают недругам жить во время перемен. Да, время перемен – оно унесло от нас много чего и много кого! Нет, Он не из тех «много», он один из немногих ЕДИНИЦ, которые сотворили себе памятник при жизни!
Каждый раз, когда я захожу в «Библио-глобус» перед моим взором возникает Его спокойный, умиротворяющий, мудрый взгляд, и, кажется, какая-то частица Его души осталась со мной!
|