К@вкАзия

Однажды в самом конце весны Джульеттке двоюродная взрослая сестра Люда из Новороссийска прислала купальник. В то время у меня было дорогое сердцу чудо советской промышленности- махровый купальник, где по белому фону расплывались коричнево-черные цветы. Купальник был дорог сердцу еще и тем, что он был РАЗДЕЛЬНЫЙ. Каждая девочка в 11- 12 лет знает, что купальник слитный- такие и дети носят, а отдельно трусы и, прости Господи, ЛИФЧИК, это уже не просто так, это уже статус.
А тут Джульеттке прислали нечто невероятное. Мое воображение не могло представить, что бывают такие удивительно красивые вещи. Из незнакомого поблескивающего и эластичного материала, на желтом фоне невообразимой красоты узоры, как на крыльях бабочки, и весь купальник- как упавший с другой планеты кусочек чужой красивой жизни, который носят какие-то другие люди.
Конечно, купальник в любом другом случае достался бы более сильной и сноровистой сестре Оксанке, но у нее не было пока еще того, что для этого купальника было необходимо- груди! Поэтому Джульеттка стала звездой, возможно в первый, а может, и в последний раз в своей жизни.
Когда солнце достаточно, по мнению наших родителей, согрело море, мы выбрались на пляж. То ли солнце в тот день светило ярче обычного, то ли купальник был настолько ослепительным, но невзрачная Джульеттка блистала. Поныряв и поплавав, мы занялись обычным делом- выстраиванием замков из песка. Когда это нашей звезде надоело, она пошла прогуляться по пляжу.
Пляж убирали редко, поэтому найти на нем можно было, что угодно, от дельфиньего плавника до заморских бутылок от алкогольных напитков, косметических баночек и использованных шприцов, трогать которые воспрещалось строго настрого. Джульеттка после получасового гулянья по пляжу шла по направлению к нам довольная, с охапкой найденных безделушек.
Ах, потийское море! Как скучаешь по морю всю зиму, весну и осень, как счастливо и радостно бежишь летом и бросаешься в воду! Брызги летят в разные стороны, солнце добродушно усмехается и выныривая с глубины и хватая воздух, понимаешь, что счастье есть, его просто не может быть, если есть на свете море.
Но даже в этом блаженном счастье есть и ложка дегтя. То есть мазута. Какой потиец не знает, что, бывает, выходя из моря, на пятках обнаруживаются радостно переливающиеся результаты судоходства. И каждый потиец знает, что просто так мазут не отмыть. И тащить его домой на пятках тоже дело неблагодарное, поэтому желательно хорошенько оттереть песком, а потом уже надевать любимые тапочки, а если уже надел, то и их не мешало бы хорошенько оттереть.
И вот Джульеттка бросает на песок дары моря, ревниво смотрит, чтобы мы ничего не схватили- там и кукла без одной руки, и почти новый солдатик, и звезда не со всеми концами, и засохший кусок дерева, напоминающий эскимо, и даже целый грецкий орех. После счастливого осмотра своих находок, Джульеттка смотрит на свое тело и видит, о Боже, ладно пятна мазута на животе и локтях, но и на своем новом красивом купальнике.
Солнце, испугавшись, зашло за тучи. Джульеттка вознесла руки к небу и зарыдала. Мы стояли, опустив головы и сняв панамы. Однорукая кукла испуганно таращила голубые глаза. Стал накрапывать мелкий дождик, и мама кричала издалека, чтобы мы собирались. Джульеттка сорвала с себя лифчик, совершенно не стесняясь, ибо сейчас ей было не до этого, открыв всему пляжу свою юную грудь, упала на колени и стала отстирывать лифчик в морской воде. Но морская вода, к сожалению, не помогала. Джульетка сидела на песке, не вытирая слез, катящихся по щекам и падающим на купальник и песок, стонала, причитала и терла, терла, терла купальник. Купальник не поддавался. То есть мазут.
Мама уже сердито приказала нам одеваться и идти домой. Мы собрали наши пожитки, Джульетка равнодушно оставила на песке и куклу, и звезду, и орех, надела платье и босоножки, но рыдать не прекратила.
- Подумаешь, дело какое, Джульетта, милая, это же ВЕЩЬ, - поставила ударение мама. Пристрастие к вещам мама осуждала и с детства внушала нам, что дело это неблагородное, мещанское. Но Джульеттка маму не поняла, только невнятно прорыдала:
- Мать меня прибьет за это. Да зачем я вообще пошла на это море?! Да зачем я вообще пошла искать эти дурацкие вещи?!
Мама пожала плечами и легко пошла впереди. Всю тяжесть Джульетткиного горя она с высоты возраста и убеждений не оценила.
- Постираешь дома мылом, - только и сказала.
- Ага, мылом, так оно и отстирало,- зарыдала Джульеттка.
Да, тогда еще бодрые женщины с экранов телевизоров оптимистично не гарантировали, что все отстирывается. Поэтому нам утешить Джульеттку было нечем.
Вечером я вызвала ее в подъезд.
- Ну как?- спросила я.
- Не отстирывается, - всхлипнула Джульеттка.- Я замочила и тазик поставила под кровать. Оксанка догадывается, если она матери скажет, мать меня убьет,- снова заревела Джульеттка и под тяжестью надвигающегося неминуемого наказания села на ступеньки.
И до и после в жизни мне приходилось успокаивать людей. Часто даже самые отчаивающиеся находили какой-то проблеск надежды и хватались за него. Но Джульеттка была непоколебима. Мать изобьет, купальник безнадежно испорчен, Люда больше ничего не подарит, отец еще придет и добавит.
Вечером, ложась в кровать, я вспомнила ослепительный Джульетткин купальник и попробовала, как мама, легко решить, что это просто вещь. Как у мамы не получалось, но я себя успокоила тем, что такие красивые вещи все-таки приносят много хлопот и переживаний.

Мать Джульеттку не убила, тазик под кроватью обнаружила, полотенцем по спине охватила, а после пары стирок купальник и отстирался. Джульеттка носить его сначала боялась, а потом привыкла. Тем более, что уже к середине лета на пляже красовалось много девочек в этом чуде, переливающемся на солнце, как крылья бабочки.
Ну а мне такой так и не купили.
И тут мамин подход очень помогал жить.