 ПАВЛИНКИ И КУРОЧКИ,
или Смертельно опасная красота
Медея Гогсадзе, Грузия
фото прислано автором
«Она (гетера – авт.) одевается всегда изяшно, со всеми весела и мила, не хихикает почем зря, держится разумно и всегда на устах ее приятная, сладостная улыбка. С мужчинами ведет себя умно, читает по глазам всякое их желание и никого не разочаровывает. Никогда не напивается в обществе, лишь пригубит бокал, еду берет маленькими кусочками, не говорит больше чем нужно, смотрит лишь на того, кто ее пригласил…»
Лукиан, «Разговоры гетер»
Думаете, это обязательный урок для начинающей жрицы любви? Отнюдь! Эллинская матушка убеждает юную дочерь стать гетерой. Аргументы родительницы впечатляют. Следует понимать, что все перечисленные ею блага: возможность быть умной, обаятельной и утонченной - были недоступны для почтенных матерей семейств. Жизнь в образе прислуги настолько осточертела бедной женщине, что для дочери она пожелала иной, более яркой судьбы.
К слову, в фильме «Опасная красота» аристократка Кетрин, подруга детства Вероники Франко, просит ее сделать свою подросшую дочь куртизанкой: «На что она может рассчитывать выйдя замуж? Конечно, дети; еще шитье, заботы, дом... И так изо дня в день. А еще постоянное подавление желаний. Однажды она проснется и поймет: жизнь прошла. И возненавидит все…» А вот ответ Вероники, мудрый и выстраданный: «Ты не понимаешь, о чем просишь. Просто моя клетка просторнее твоей!». Но Кетрин это не убеждает. Отнюдь.
Почему?
Есть такая штука (совершенно поганая!) – принцип отрицательной оптимизации. Что ОНО такое? Когда из плохих возможностей приходиться выбирать найболее приемлемую. Если не светит ничего, кроме клетки, то разумнее выбрать самую просторную. Типа, когда на безмясье и таракан мясо. Именно так рассуждали и кроткая Кетрин, и та самая ретивая мамаша. Наверняка, не только они. И красота, отшлифованная жесточайшим треннингом, становилась «орудием массового поражения».
СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНАЯ СВОБОДА
Женщинами «свободных профессий» становились не от хорошей жизни. Однако, именно преуспевшие в этой сфере женщины, ухитрялись пользоваться благом, название которому: «ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО СВОБОДА». С возможностью получить образование, насладиться достижениями науки и культуры, а также более широкими возможностями в планировании личной жизни. Именно поэтому некоторые свободолюбивые женщины предпочитали стать «павлинами», чем «высиживать яйца» за «каменной спиной» законных мужей. К примеру, та же Вероника Франко. Или французская куртизанка Нинон де Ланкло, открывшая школу для куртизанок. Однако за свободу приходилось платить. Общество лишало гордячку гарантий. К примеру, защиты со стороны семьи (та самая маргинализация!) и т.п. Осуществлять «произвольную программу» приходилось на собственный страх и риск. В конечном счете, и «павлины», и «клуши» представители одного и того же птичьего семейства. Декоративно поданный павлин считался украшением стола высокопоставленных особ. Оба вида «пернатых», в конечном счете, жарились в общей «сковородке» на потребу мужскому «чревоугодию».
Права была Вероника Франко. Клетка, пусть даже самая широкая, остается клеткой. Невзирая на самый феерический успех, куртизанки оставались изгоями общества. «Смотри, как мы умираем!» - говорит Вероника Кетрин, приказывая гондольеру свернуть на боковые разветвления главного канала. Картина, представшая их глазам, потрясает: бывшая первая красавица Венеции, оплеванная и униженная, среди подонков общества. «Ну, тебе это не грозит!» - отвечает наивная Кетрин. Святая простота! Вероника провела последние дни именно на той самой улице, скрываясь от людей и, предположительно, занимаясь инкогнито благотворительностью. Почему инкогнито? Чтобы не ставить в неловкое положение городской совет и честных женщин из дома призрения. Жить на деньги, нажитые греховным путем, – какой позор!!!
Жизненные истории знаменитых гетер, куртизанок, или гейш убеждают: спокойную старость имели лишь те, кто проявил таланты счетовода и отказался от сантиментов. Чтобы спастись, следовало убить в себе женщину. Эталон преуспевающей гетеры – Фрина - не знала любви. Зато знала цену золоту, и желтоватый цвет ее кожи обрел золотое качество. После смерти Фрины в Дельфах установили ее золотую статую. А несчастная Лайса Сицилийская, выйдя в тираж, прозябала в нищете. Ее забили насмерть камнями женщины за... любовь к прекрасному юноше.
НА ВОЛЮ - ТОЛЬКО В «НАМОРДНИКЕ»
- Дай мне, женщина, твою маленькую истину! – сказал я.
И вот что ответила старуха:
- Ты идешь к женщинам? Не забудь взять с собой плеть!»
Фридрих Ницше
Есть такой древнегреческий миф об андрогинах – двуполых существах, которые были настолько сильны, что боги, в страхе за свою власть, разделили их на две половинки – мужчин и женщин. По ходу формирования патриархата нечто подобное совершили и мужчины: вот такие будут женами, а вот с таких – все взятки гладки: айда на панель! Возомнив себя «социальным богом» и опасаясь за свой главенство на «небесах общества», мужчина «расчленил» женщину на «павлина» и «клушу», с разными условиями защищености и доступа к общественным благам: больше свободы, меньше почета и наоборот. Но и тут случился облом: сластена-мужик то и дело путается в объектах уважения и предпочтениях (к примеру, тот же Наполеон), испытывая мучительное чувство вины за свою слабость. Расплачиваться за его «ковыряние в пупке» приходится женщине, «источнику зла и соблазнов».
Библейская история: во время путешествия в пустыне Мойсей приказал перебить несколько тысяч проституток-моавитянок. Зачем? Чтобы бедных мужчин с пути истинного не сбивали. По идее, достаточно было к ним просто не шляться. Да, видать, у мужичков кишка была тонка.
Европейских женщин долгое время даже не учили грамоте. Ведь образование – это самое опасное оружие (куда опаснее красоты!) Ученые проститутки элит-класса были маргинализорованы. А значит, опасности не представляли. Типа, если на свободу, то только в наморднике. И еще, очень разумно иметь наготове плеть. В результате, огромная часть женщин мутировала в стерв – либо «коршунов» откровенных, либо маскирующихся под «павлинов». Они очень успешно спихивают «богов» с «небес» и располагаются там с отменным комфортом. Против чего наши ненаглядные боролись, - в конечном счете, на то и напоролись. Механика и технология этого процесса тема отдельного разговора.
УМНЫЕ ЖЕНЫ
Деятельность знаменитых женщин принесла свои плоды: образование стало более доступно для «клуш» из обеспеченных слоев. В результате, в массовом порядке стали появлятся умные и образованные жены, ввергая в трепет «богов»:
«У нее на редкость смелый, порой деспотичный деятельный ум. Ей свойственна большая жажда знаний. Проявляемое ею во всем, за что она принимается, упорство поистине непреодолимо... Я нахожу, что в ней нисколько нет того, что повсеместно называют пороками и что она одарена значительным талантом... И все же думая, сколько неудобств вам причинит это устроенное мной посещение, я ощущаю трепет.
В моем предидущем письме я выразил желание, чтобы к первым двум, а то и к трем неделям ее визита вы отнеслись как к испытанию сил, которое покажет, удобно ли вам принимать ее, или, вернее, выражаясь искренне и беспристрастно, насколько свойственные ей привычки и понятия мешают вашим близким (что было бы очень неуместно) жить так, как они привыкли».
Это отрывок из письма Уйльяма Годвина, отца Мери Шелли («матери Франкенштейна»), своему другу – Уильяму Бекстеру, пригласившему Мери провести несколько месяцев в его доме в Шотландии. Он словно извиняется за дочь. Это вовсе не кажется парадоксальным в свете анализа, произведенного выше. Мери представляла из себя уникальный образец всех «смертельно опасных достойнств» в одном флаконе. Сам Шелли, личность неординарная, полюбил Мери именно за мощный интеллект и характер. Однако, за несколько месяцев до своей гибели, не на шутку влюбился в Джейн Уильямс, хорошенькую, жизнерадостную «курочку», с удовольствием занимающуюся домом и стряпней. С каждым месяцем он влюблялся все больше, посвящая ей прекрасные стихи. По-видимому, превосходящий ум блистательной жены все более подавлял его. Чем бы все это закончилось, если бы он не погиб во время прогулки на яхте?! Другая сторона вопроса: насколько его хватило бы на этот раз? Ведь за несколько месяцев до встречи с Джейн он сходил с ума по итальянке Эмилии Вивиани, посвятив ей поэму (!) «Эпипсихидион».
Помнится, в фильме «Предчувствие любви» герои-мужчины мечутся в пойсках тайнственной «ЖЕНЩИНЫ ИХ МЕЧТЫ», которая чудится им буквально на каждом шагу. Мне кажется, это проявление архетипной ностальгии по тому ЦЕЛЬНОМУ образу, который когда-то они разбили сами. Однако, встретив такую, они убегают, потому что не верят (а вдруг обычная стерва?!) или боятся не соответствовать. «Расчленив» женшину, они «расчленили» и себя. Стоило ли проводить сию «хирургическую операцию», если, в итоге, обе стороны заработали лишь невроз и гендерные баталии?!
PS
…Как-то мы с дочерью прогуливались около Сиони. Несколько пар ожидали своей очереди к священнику, чтобы обвенчаться. Краем уха мы услышали разговор двух молодых парней:
- Невеста так себе, ничего особенного! – сказал один.
- А к чему жене красота?! – ответил второй.
Это произошло не в Венеции шестнадцатого века и уж совсем не в Древней Греции, а в современном Тбилиси. Повторяю, парни были молодые. Я и дочь поглядели друг другу в глаза и усмехнулись. Слова были не нужны: в такие игры мы играть не будем.
|