 ЖЕНЩИНЫ ДВИНУЛИСЬ В МИГРАЦИЮ
искать мужей и работу
они все чаще не хотят мириться с положением «соломенных вдов»,
находящихся годами в ожидании перемен, которые чаще всего не наступают
Валентина Касымбекова, Таджикистан
фото Галы Петри: Исфара
В последние десять лет большая часть населения Таджикистана выживает за счет средств, добытых тяжким трудом трудовых мигрантов. Миграция обрела масштабный характер, и насчитывает сейчас более 1 млн. человек, что очень много для населения небольшой страны, насчитывающей около 3 млн. населения трудоспособного возраста. И с годами волна миграции только нарастает. Если ранее выезжали мужчины среднего возраста с определенной трудовой квалификаций, то сейчас едут на заработки даже подростки, буквально со школьной скамьи, не окончившие школу. Опустели кишлаки, растут без отцовского присмотра дети, жены и матери годами не видят своих мужей и сыновей.
Несмотря на большой объем денежных переводов мигрантов в целом своим семьям, в Таджикистане нарастают проблемы, вызванные длительным отсутствием мужчин, традиционно являющимися главами семей. Чрезвычайные размеры миграции, спасающие людей от голода, начали сказываться на демографическом и психологическом состоянии общества. Налицо отрицательные последствия миграции: большинство семей страдают от разлуки, одинокие матери подвержены депрессии и суициду, плохому физическому здоровью, недоеданию. Часто после отъезда мужа его жена и дети подвергаются незаслуженным оскорблениям, физическому насилию и другим жестокостям от родственников мужа.
Одна из главных проблем состоит в том, что большое число таджикских мигрантов оседают в России, где несравненно лучшие социально-бытовые условия, более свободные нравы - и есть возможность заработать. Зачастую они вступают в гражданский брак с местными жительницами и годами не возвращаются на родину, лишь изредка подавая о себе весточки или посылая деньги родителям или супруге.
Молодая женщина Мамлакат выросла в столице и отлично владела русским языком. Поэтому ее муж, торговавший на Саратовском рынке, перевез жену к себе и поставил за прилавок. Их дела шли неплохо, но весной 2007 года, после запрета российских властей торговать на рынках иностранцам, Мамлакат была вынуждена вернуться в Душанбе.
С того дня муж, перебравшийся на стройку, ни разу не прислал ей и своим двоим детям денег, и даже не сообщил о своем местонахождении. Семья бедствовала, и Мамлакат безуспешно пыталась устроиться продавщицей. На миловидную женщину обратил внимание пожилой обеспеченный мужчина, который, не мешкая, объяснился ей в своих симпатиях и предложил стать его второй женой. Он рассказал, что его дети уже взрослые и живут своими семьями, жена пожилая, а ему хочется еще иметь маленьких детей. Поэтому он поставил условие: Мамлакат непременно должна родить ему сына, и по возможности, не одного.
Мамлакат согласилась. Она родила своего третьего ребенка, но поскольку это оказалась девочка, Мамлакат уже ожидает следующего, надеясь, что это будет сын, и она угодит второму мужу, который будет лучше обеспечивать ее и детей. Мамлакат выглядит спокойной и довольной, и лишь изредка прорывается в ее словах ревность к первой жене мужа, живущей в несравненно более лучших материальных условиях, и чаще видящей их общего мужа.
«Никогда не стала бы второй женой, если бы первый не поступил с нами так жестоко», - говорит она. – У меня просто не было выбора, надо было растить детей».
У оставленной мужем Нигоры жизнь сложилась менее удачно. Она вышла замуж за парня, живущего в кишлаке, и они жили в доме его родителей. Через год после того, как муж Нигоры пропал в России, свекровь потребовала, чтобы Нигора с тремя детьми ушла из их дома. Несмотря на жестокость такого требования, ее можно было понять: в доме было крайне тесно и голодно. Ведь там, кроме родителей, жили еще четверо их женатых сыновей с многочисленными детьми, и число обитателей сельского жилища в возрасте от пенсионного до младенческого, приближалось к трем десяткам. Обед готовился в 20-литровом казане, и съедался моментально и без остатка.
Дети Нигоры много раз были избиты своими двоюродными братьями и сестрами, а старшие невестки заставляли ее выполнять самую тяжелую работу: работать на хлопковом поле, доить коров, носить воду из дальнего арыка, колоть дрова, стирать на всю огромную семью. К дастархану же их звали последними, когда кроме черных лепешек и чая на нем уже ничего не оставалось.
Но Нигора терпела, потому что не могла вернуться в дом родителей: там ситуация была ничем не лучше, а после пяти лет, прожитых в доме мужа, ей не было и там места. После очередной попытки свекрови изгнать ее, сопровождавшейся побоями, Нигора совершила попытку самосожжения. Ее спасли и оставили в покое, но жизнь Нигоры стала во много раз тяжелее: у нее остались изуродованными лицо и руки, надломлена психика, не осталось сил заниматься с детьми и выполнять домашнюю работу. Она днями напролет сидит в своей тесной и маленькой комнатенке и плачет в голос. А ее 10-летний сынишка говорит: «Я скоро подрасту и уеду в Россию. Там я заработаю много денег, куплю дом, много еды и заберу свою маму и сестер».
Согласно исследованию «Брошенные жены таджикских трудовых мигрантов», проведенному Международной организацией по миграции (МОМ) в августе текущего года, около 40% уехавших мигрантов не оказывают материальной помощи своим оставленным женам. Конечно, не все из них бессердечные люди; по убеждению брошенных жен, около 12% мигрантов не смогли найти работу, им не выплатили зарплату или просто деньги не дошли до них.
Оставшаяся часть присылает деньги, однако практически все женщины заявили, что их недостаточно для покрытия расходов на питание, одежду, лечение и образование детей. Поэтому оставшиеся на родине жены чаще всего имеют плохое физическое здоровье из-за хронического недоедания и морально напряжены вследствие массы проблем, которые им приходится взять на себя. Результат – подверженность депрессии и суициду.
Как правило, помощи им ждать неоткуда – пенсии по многодетности, возрасту или инвалидности настолько мизерны ($5-$10), что зачастую их оформление стоит гораздо дороже, чем годовая сумма пособия. Только 4% женщин, согласно тому же исследованию МОМ, получают какие-либо льготы от государства. Еще меньше реальная помощь от международных и местных организаций, которая составляет всего 1%. Остается надеяться только на помощь родственников, которые зачастую также находятся в сложном положении.
Трудоустроиться женщинам весьма непросто, поскольку многие из них не получили даже среднего образования. К тому же работа в Таджикистане столь низкооплачиваема, что трудоустройство зачастую становится бессмысленным: транспортные расходы на поездки превышают заработную плату.
По информации сотрудника Аппарата президента Алишера Ярбабаева, на сегодня в Таджикистане имеется около 270 тысяч вакантных рабочих мест; но в ходе ярмарок вакансий, регулярных проводимых во всех регионах области, трудоустроилось около 30 тысяч человек, следовательно, почти 90% предложенных вакансий остались невостребованными из-за мизерной заработной платы.
Председатель Общественного фонда «Панорама» Татьяна Бозрикова говорит: «Трудовая миграция привела к изменению гендерных ролей, но стереотипы остались прежними. Женщинам пришлось взять ответственность за воспитание детей, возделывание земли, решение многочисленных проблем. Получилось, что женщины стали более многофункциональными работницами, но не хозяйками положения, оставаясь под надзором родителей мужа или своих родственников. Конечно, не все могут смириться с таким положением. С 2005 года женщины также начали выезжать в миграцию. По нашим наблюдениям, 57% женщин выезжают вместе с мужьями. Однако в последнее время увеличился самостоятельный выезд незамужних женщин и брошенных жен».
С этим утверждением согласен и начальник управления Центра стратегических проблем Фируз Саидов. Он говорит: «В последние годы происходит изменение гендерного аспекта миграции, поскольку растет доля женщин в удельном весе мигрантов; она стала носить семейный характер. В настоящее время женщины составляют 10% всех мигрантов. По нашим наблюдениям, наиболее активны в этом процессе женщины Согдийской области. Чаще всего они находят работу, а если привозят детей, то отдают их в детские сады и школы».
Жительница Душанбе Мавчуда в течение двух лет не видела своего супруга Фазлиддина, который работал грузчиком в одной из торговых фирм Петербурга. И хотя муж регулярно посылал ей деньги и подарки с родственниками, она чувствовала себя одинокой и обделенной. Мавчуда постоянно расспрашивала о муже вернувшихся из России родственников, которые работали вместе с Фазлиддинном, и жили вместе с ним в одной съемной квартире. Однажды кто-то из них проговорился, что Фазлиддин ушел из общежития и живет с одной из сотрудниц фирмы. Мавчуда, вместе с тремя детьми вылетела в Петербург и явилась на работу к мужу. Спустя некоторое время ее взяли работать на фирме посудомойкой, а детей устроили в школу. Сейчас семья снимает отдельную квартиру и уже два года не приезжает в Таджикистан.
По оценкам международных экспертов, число женщи- мигрантов за последние три года выросло вдвое и составляет от 10 до 15 тысяч человек. Увеличение обусловлено начавшимся самостоятельным выездом женщин в миграцию, причем все большую часть из них составляя ют оставленные жены.
Глава московской ОО «Фонд Таджикистан» Гавхар Джураева, исходя из собственных наблюдений, утверждает, что таджикские женщины в основном работают уборщицами, посудомойками или помощницами продавцов, и лишь единицы могут устроиться по имеющейся специальности.
«По сравнению с киргизскими женщинами, которые чаще работают продавщицами или швеями на фабриках, таджикские работницы не обладают нужными навыками и к тому же очень плохо знают русский язык».
На последний момент обратили внимание и представители международных организаций, которые отметили, что незнание русского языка является большим недостатком по сравнению с конкурирующими мигрантами из других стран. Неоднократно прозвучали мнения о том, что недавно принятый новый закон «О языке» лишь усугубит эту ситуацию. Профессор Университета Центральной Азии из США Катрин Андерсон предложила провести в ближайшем будущем мониторинг последствий принятия нового закона.
Татьяна Бозрикова считает, что надо объединить усилия по профессиональной подготовке, задействовав республиканские возможности, международных доноров и НПО, проводить больше информационных кампаний о проблемах трудовой миграции.
Авторы исследования МОМ считают, что наряду с этим необходима психологическая и непосредственная материальная помощь женщинам с риском депрессии и суицида, в том числе с привлечением местных властей, медицинских и кризисных центров и религиозного сообщества.
Отдельным вопросом поставлена необходимость активизации таджикских государственных органов в помощи оставленным женщинам для использования существующей системы розыска своих мужей за рубежом.
Путей решения проблем брошенных жен, и различных рекомендаций гражданским обществом и международными организациями, совместно с госструктурами выработано немало. Однако, к сожалению, мало говорится о том, что самая главная проблема – сама миграция, без уменьшения масштабов которой улучшить тягостную ситуацию не представляется возможным.
|