 МЕЛОДИЯ КРАСОК
Мананы Туманишвили
Медея Гогсадзе, Грузия
фото автора: Манана Туманишвили, художник из Грузии
В процессе работы над этой публикацией меня не оставляло ощущение неудовлетворенности. Предстояла нелегкая задача рассказать о превосходном мастере акварели имея в своем распоряжении лишь небольшое пространство интернет-издания! К сожалению, я не смогу донести до читателя мелодию колора истинного мастера Мананы Туманишвили. Однако у наших читателей была возможность насладиться ее творчеством на персональной выставке, открывшейся в музее искусств Грузии. Ваша покорная слуга этой возможностью уже воспользовалась и, конечно, не упустила шанс побеседовать с мастером.
НЕМНОГО О ТОЙ, КОТОРОЯ ТВОРИТ
Она не думала становиться художницей. Мечтания Мананы Туманишвили были устремлены в сторону совсем другого владения Мельпомены. Она мечтала стать актрисой. А как же живопись? Рисовала, конечно, как и все дети. Причем, даже не лучше всех в классе. Однако двоюродный брат Михаил Туманишвили был категорически против: мол, не дай Бог тебе становиться актрисой! Ты даже представить не можешь какая у них тяжелая жизнь. Он сам очень хорошо рисовал и утверждал, что у кузины тоже значительный талант. Просто она относится к своему дару несерьезно и не хочет этим заниматься. В общем, он ее уговорил и девочка стала заниматься в художественной школе при техникуме имени Николадзе. А еще занималась в мастерской у Аполлона Кутателадзе, дочь которого была ее близкой подругой. Первым педагогом о котором Манана Туманишвили вспомирает с особой нежностью был Хита Кутателадзе. Он и уловил в ней дар колориста. Однако в первом году девушка не смогла поступить. Экзамены в академию были сложнейшими. Тут требовался серьезный уровень. На одних способностях невозможно было попасть даже в училище имени Николадзе (ну разве что только в художественную школу!). Манана Туманишвили целый год упорно готовилась и на второй год поступила. После завершения учебы она работала лаборанткой на кафедре искусствоведения. Дальше стала ассистенткой, обучала студентов технике акварели. Заметив ней дар красноречия (она умела увлекательно рассказывать об искусстве), ей предоставили возможность читать также лекции по искусствоведению. Представьте, сколько студентов прошли через руки Мананы Туманишвили! Она прекрасно знала всех, кто позже себя показал с блеском на олимпе живописи. Все они выросли и сформировались на ее глазах.
ТВОРЧЕСТВО – ЭТО ДВИЖЕНИЕ ВПЕРЕД
Акварели Мананы Туманишвили поразили меня неординарностью техники. Я привыкла видеть работы этого стиля с нежно-прозрачной, можно даже сказать, лирической гаммой. Работы нашей гостьи по насыщенности цвета резко отличаются от обычной традиции. По настроению они даже немного перекликаются с работами маслом.
Манана Туманишвили:
- Не люблю говорить о себе, но в этом и состоит суть моего новаторского подхода. Я беру густо, но не так, чтобы это стало похоже на гуашь. Цвет должен сохранить легкость и прозрачность. Именно эта техника является ведущей в моем творчестве. Иногда смешиваю с ней пастель и еще очень люблю гуашь. Я предпочла «мокрую» технику. Краски наносятся на мокрую основу (бумага, или щелк). Именно так работали древние мастера Китая и Японии. Правда, они препочитали тушь, создавая удивительные по свое реалистичности картины.
- Да, но эта другая, можно сказать – параллельная реальность, отражение нашей, но не пересекающаяся с ней, более прекрасная и возвышенная..
- Да, пожалуй, вы правы – это была реальность, но реальность параллельная. Между прочим – интереснейшие акварели были в советский период у прибалтов. Они предпочитали довольной сложный вариант мокрой техники – бумага долго мокла в специальной посуде. Я упростила метод до предела. Намачиваю бумагу с обеих сторон, а лишнюю воду убираю губкой. Со временем я стала чувствовать где сколько надо взять, чтобы краски красиво растеклись и смешались. Творчество – это поиск нового, движение вперед. Работаю также в области графики. Иногда пишу и маслом. Но акварель – моя любовь. Я не принадлежу к числу тех художников, которые делают по двадцать выставок в год. Выставка должна отражать какой-то завершенный этап. Даже мой педагог Эдмунд Каландадзе, художник мирового значения стал выставляться лишь в преклонном возрасте. Первая моя персональная выставка состоялась в 1997 году в Тбилиси, а вторая – в 2001 году в Швейцарии. Я туда отвезла маленькие акварели. Одна моя работа была выставлена в Париже.
 - На выставке целых пять женских нью. И все они имеют индивидуальность. А вот мужских лишь два, превосходно написанных, но почти лишенных индивидуальности.
- Ничего удивительного! Женщина – это совершенство. Она нежнее и ее тело более выразительно. Именно поэтому все великие художники воспевали женские образы и женское тело. Однако больше всего я люблю разговаривать через пейзажи. Они мне дают выразить всю гамму человеческих чувств от радости – до меланхолии. Еще великий Леонардо говорил, что природа – лучший учитель.
БЕЗ КЛАССИКИ НЕТ ЖИВОПИСИ
Манана Туманишвили:
- Я всегда повторяла своим студентам: сделать из вас художников я не могу. Художник или сидит внутри вас с самого рождения, или его там нет. Я могу всего лишь научить технике и азам живописи. Остальное – полностью в ваших руках. Как-то к Пикассо пришел художник и показал ему свою работу в стиле абстракции. Пикассо внимательно пригляделся и попросил его нарисовать то, что он хотел выразить в этом картине в реалистической манере. Гость отказался: мол, я так не могу. Тогда Пикассо ему сказал: иди и приходи ко мне лишь после того, как ты это сумеешь..
- Пикассо открыл лучший индикатор для обнаружения абстрактных фальсификаций бьющих на эффект.
- Еще бы! Ведь он был автором многих направлений в живописи. И гениальным рисовальщиком. Без классики нет истинной живописи. В академии преподавали блистательные представители европейской классической школы обучавшиеся в свое время в Париже. Эта школа была у нас законсервирована еще со времен «железного занавеса». К сожалению, при реформировании академии ее одним махом убрали – без малейших сожалений. А ведь сформировавшаяся на ней грузинская школа живописи считалась одной из лучших в союзе! В СССР были лишь три академии художеств: в Ленинграде, в Тбилиси и в Риге. Заметьте, академия создается не на пустом месте! Это означает, что уже имеются художественные школы и техникумы. В училище имени Николадзе студенты проходили замечательную подготовку у блистательных педогогов. И приходили к нам практически состоявшимися художниками.
- Ну и что ожидает грузинскую художетсвенную школу в перспективе, если курс непродуманных экспериментов будет сохранен?
- Полный провал – она исчезнет вообще. Как можно было упразднять европейскую школу? Взамен они окрыли отдел по современным направлениям живописи. Это конечно нужно и интересно, однако в итоге получился махровый курьез. На защите дипломанты расселись и принялись плевать в друг друга.
- Ну и какое отношение имеет этот перформанс к изобразительному искусству?
- Об этом я и говорю! С таким подходом они разучатся рисовать вообще. В той же Голландии классические академии не упраздняют. Там существуют отдельные учебные заведения для альтернативного искусства. Сперва пусть осилят классику, а потом можно поработать и в авангарде.
- Пикассо, по существу, это и сказал тому самому пижону от авангарда: сперва научись писать по канонам, а потом выпендрывайся сколько хочешь.
- Вот именно! Можно ли сдать в консерваторию по фортепиано, не закончив музыкального училища и не умея играть? Тут то же самое! Если живопись не прекрасна, то это уже не живопись. К слову, училища имени Николадзе тоже уже нет. Его превратили в филиал академии. И это очень плохо. Помнится, на выставке в Швейцарии и Париже искусствоведы очень удивились: откуда, мол, там у вас европейская школа? И с сожалением отмечали, что у них все это давно утеряно и все перешли на какую-то муру.
- Получается, мы тоже можем прийти к той же муре?
- Очень может быть. Реформа – это движение к лучшему. В нашей же академии получилось наоборот – идем полным ходом к абсурду. Процедура приема не выдерживает никакой критики: когда-то мы сдавали целых шесть предметов там была и фигура карандашом, композиция карандашом и в цвете, мужской торс в цвете, портрет маслом, натюрморт. Теперь же вполне достаточно нарисовать черно-белый натюрморт карандашом. В результате, приняли трех дальтоников, что обнаружилось лишь некоторое время спустя. Между прочим, я их об этом заранее предупреждала. Люди с синдромом дальтонизма могут работать в графике, скульптуре, но как можно было их принимать на факультет живописи?! За моими плечами 46 лет преподавания в академии художеств, все ступени роста до звания профессора. Но когда начались эти реформы, я им прямо выложила, что это уже совершено не та академия, которая воспитала стольких замечательных художников. И ушла, потому что не имело смысла оставаться. Вот уже четвертый год, как я не являюсь педогогом академии.
- На выставке меня заинтересовала работа «Боюсь!», отчаявшеся лицо пожилой женщины прильнувшей к окну. Это обобщение действительности, или нечто сугубо личное – отражающее приватную ситуацию?
- Это и личное, но одновременно также обобщение. Нарисовала я эту картину недавно – в этом году, однако ношу в себе этот мотив уже долгие годы – лет пятнадцать. Успела даже набросать несколько эскизов. Началось все еще в тот самый кризисный период, когда всем было так тяжело. И конечно, в картине также отразились переживания вокруг событий в академий. Однако, нарисовав картину, я выбросила из себя то, что меня беспокоило. И на душе полегчало. С каким чувством встречаю Новый год? С надеждой на лучшее. Потому что по жизни я оптимистка. Все плохое рано или поздно заканчивается.
|