 ГЕНДЕР, СЕМЬЯ И КУЛЬТУРА - КАК ОНИ ДЕРЖАТ УДАР?
Светлана Сененко, США фото Галы Петри
Кое-что о терминологии Если в пост-советской русскоязычной прессе нынешнее состояние экономики называют мировым экономическим кризисом, то в американских СМИ сейчас все чаще можно прочитать словосочетание «Великая Рецессия» – по аналогии с Великой Депрессией 30-х годов. Вообще говоря, циклические подъемы и спады – это нормальный ход развития нормального капитализма. Только после Второй мировой войны Штаты пережили уже одиннадцать рецессий, и более или менее успешно вышли из каждой. Несмотря на то, что все рецессии похожи друг на друга в главном – валовой внутренний продукт (ВВП) перестает расти (а то и падает), бизнесы закрываются, людей увольняют, цены повышаются... – у каждой их них есть свои особенные детали, последствия и уроки. Официальным началом нынешней рецессии признан декабрь 2007 года, и уже появились первые данные, говорящие о том, что она закончилась в июне-июле 2009 года. По крайней мере, если исходить из формального и «сокращенного» определения, а именно: «рецессия – это такое состояния экономики, при котором в течение двух или более кварталов подряд ВВП не только не растёт, но и падает». Свежайшие цифры, представленные американским «министерством экономики» (Commerce Department), показывают, что в третьем квартале 2009 года ВВП, наконец, перестал падать и даже вырос на впечатляющую величину в 3,5%. Большинство экспертов предсказывают, что рост ВВП продолжится и в четвертом квартале, и в следующем, 2010 году. Финансовый спад тоже, похоже, закончился (или, говоря осторожно, закончился первый периода спада – ведь иногда рецессии бывают парными, как, например, в начале 80-х) и, начиная с весны 2009 года, на бирже идет медленный, но вполне уверенный подъем. Но позитивные макропоказатели и финансовое оздоровление – это всего лишь первый шаг в нужном направлении. Гораздо важнее, чтобы бизнесы начали активно нанимать людей и прекратили замораживать и урезать зарплаты тем, кому повезло не попасть под сокращение. И вот с этим уже хуже. Вообще, перемены на рынке труда традиционно идут с опозданием, и в октябре рекордной величины в 10,2%! (в послевоенные времена более высокий уровень был только в 80-х годах). Мало того, предполагается, что безработица будет расти и в следующем году. Как говаривал в свое время Рональд Рейган, рецессия – это когда ваш сосед теряет работу, а депрессия – это когда вы сами теряете работу. Так что если танцевать отсюда, то для многих миллионов американцев (статистика называет цифру в 7,2 миллионов закрытых рабочих мест) нынешняя рецессия не только не закончилась, но и представляет собой самую настоящую депрессию. Кризис и жизнь: светская активность в упадке, религиозная – на подъеме По результатам ежегодного опроса, проводимого американским Бюро переписи населения, в 2008 году (а это последний год, за который есть такие данные) меньшее число американцев вступили в брак, купили новые дома и (или) переселились в новые места, зато большее их число стали вынуждены жить вместе с другими родственниками (а то и неродственниками) и добираться до работы на общественном транспорте (а если все-таки на своей машине, то чаще с попутчиком). Заметно снизилась (на 15%) даже одна из самых характерных особенностей жителей Штатов – мобильность: «перемена места жительства в поисках лучших условий для работы или бизнеса». Зачастую люди и хотели бы сдвинуться с места, да «дом не пускает»: продать его дешево – обанкротишься, а дорого или хотя бы так, чтобы вышло «по нулям», сейчас не купят... Впервые за много лет в прошлом году не выросло число американцев, родившихся за границей – по-простому говоря, поток иммиграции в Штаты начал иссякать. Особенно это коснулось дешевой рабочей силы из Мексики, наводнявшей Калифорнию, тогда как спрос на образованных иммигрантов, предлагающих свои услуги в сфере высоких технологий, по прежнему высок. Как и следовало ожидать, филантропическая активность американцев тоже сизилась – на 2 процента по сравнению с прошлым годом. Но это в целом, а вот сумма благотворительных взносов, сделанных через церковные учреждения, парадоксальным образом выросла аж на 5,5 процентов! Да и посещаемость церквей вообще и религиозных мероприятий, в частности, тоже возросла. Отдельно отмечается рост числа заявок на автомобили, которые бедные люди получают бесплатно через церковные общины от более богатых прихожан, на тренинги по профессиональной переквалификации и, как ни странно, на курсы по подготовке к семейной жизни. Кризис и семья: больше стресса, меньше детей Что касается собственно семейной жизни, то тут влияние кризиса, как говорится, неоднозначное. Как известно, нынешняя рецессия отличается сильным гендерным дисбалансом: 78% потерявших работу американцев – это мужчины. Причины этому явлению понятны: основные сокращения пришлись на финансовую, строительную и производственные сферы, где мужчины составляют подавляющее большинство. Зато существенно больше женщин, чем мужчин, занято в образовании, здравоохранении и в местных органах власти (на уровне штатов и муниципалитетов) – сферах, затронутых рецессией меньше всего. Прямое следствие этого – резкий рост семей, в которых «папа дома, мама на работе»: как показывают результаты последних опросов, 40% работающих женщин являются сейчас главными добытчиками в своих семьях. Вместе с тем, опрос, посвященный тому, как американцы распределяют свое время, показал другой впечатляющий гендерный перекос. Выяснилось, что женщины, оказавшись в роли безработных, начинают более активно заниматься домашними делами, в частности, удваивая время, проводимое с детьми, тогда как вклад мужчин в семейные заботы от перемены статуса с «кормильца» на «домашнего хозяина» меняется мало, зато они больше спят и смотрят телевизор (а их жены, по понятным причинам, испытывают повышенный стресс, обиду и ощущение загнанности). Это не значит, что все американские мужчины, потеряв работу, устраиваются на диване перед телевизором. Это значит, что на семейное поведение (американских) мужей и отцов почти не влияет фактор наличия или отсутствия работы «в поле»: если мужчина хочет быть хорошим семьянином и вовлеченным отцом, то работа вне дома ему в этом не мешает, а если не хочет, то будет отлынивать и «сидя дома». Ведь на самом деле в Штатах уже довольно широко распространена модель «партнерской семьи» и «вовлеченного отцовства». В частности, по данным на 2008 год, почти половина американских отцов принимает такое же участие в жизни своих детей, что и матери – солидный скачок с 1992 года, когда таких было чуть более сорока процентов. По другим данным, в большинстве современных американских семей домашние обязанности распределяются между супругами в результате переговоров, а не считаются по умолчанию вторичным половым признаком жены. К слову, как утверждают социальные психологи, именно такие пары отличаются в среднем большей стабильностью и характеризуются более высоким уровнем удовлетворенности своими отношениями. С другой стороны, существует мнение (которому не противоречат данные психологов), что мужчины переносят потерю работы в среднем тяжелее, чем женщины. Негативные психологические реакции бывают особенно острыми, если увольнение происходит «в индивидуальном порядке», и относительно терпимыми, если человек оказался частью «потока». И это несмотря на то, что с рациональной точки зрения, чем больше уволенных, тем выше конкуренция на открывающиеся вакансии. Иррациональные чувства, основанные на осознании: «я не один такой», «я не хуже других» – оказываются сильнее. И с одной стороны, ситуация в этом смысле сейчас довольно «удачная», поскольку большинство людей теряют работу именно из-за сокращения целых отделов, цехов, а то и закрытия предприятий. Однако эту относительно позитивную особенность перечеркивает затяжной характер нынешней безработицы. Участились ли разводы? Похоже, что да, хотя для получения точного ответа нужно еще время. Тем не менее, бракозразводные адвокаты уже сейчас говорят о возросшем спросе на их услуги, отмечая при этом, что чаще к ним обращаются не по поводу возбуждения новых дел, а в связи с пересмотром финансовых обязательств по старым – люди теряют работу и вместе с ней возможность платить высокие алименты. Социологи со своей стороны отмечают, что рецессия в сочетании с упадком на рынке жилья привела к новому для Штатов (и довольно-таки типичному для нас) феномену: многие пары хотели бы развестись и разъехаться, да не могут себе этого позволить и поэтому вынуждены продолжать жить вместе. Как и следовало ожидать, в 2008 году уменьшилось число новорожденных детей практически во всех штатах. Вообще, с рождаемостью история такая: чем выше уровень жизни в стране, тем меньше в семьях детей, и тем больше вложения в каждого ребенка. На протяжении всего двадцатого века рождаемость в Штатах упорно снижалась вплоть до конца 70-х годов, после чего эта тенденция поменял знак, и рождаемость стала медленно, но верно карабкаться вверх. С другой стороны, рождаемость имеет тенденцию колебаться в унисон с экономикой. И это понятно: экономические трудности сильно влияют на желание людей заводить семью и размножаться, тем более, что дети – самый дорогой пункт расходов в бюджете любой семьи (особенно по нынешним стандартам). Вполне возможно, что с окончанием рецессии число американских новорожденных опять возрастет. Кризис и женщины: не было бы счастья, так несчастье помогло Тут уместно будет вспомнить, что во времена Великой Депрессии доля мужчин, потерявших работу, была еще выше, чем сейчас, и составляла более 90%. Причина этому понятна: американки в то время, если и работали вообще, то разве что до и(или) вместо замужества. В военные сороковые американок позвали на заводы и фабрики для замены мужчин, ушедших в армию. После войны, в пятидесятые и шестидесятые их постепенно вытеснили из относительно высокооплачиваемых «производственных» профессий на менее выгодные «обслуживащие» работы – секретарями, продавцами или, в лучшем случае, медсестрами. А вот затяжная (и двойная) рецессия 70-х, связанная со знаменитым нефтяным эмбарго и сопровождаемая рекордно высокой инфляцией, привела к необходимости наличия двух зарплат в одной семье. Парадоксальным образом воздействие экономического кризиса на общество оказалось «в унисоне» со стремлением женщин к достижению равных человеческих прав с мужчинами, в частности, права зарабатывать средства существования себе и своей семье напрямую, с помощью собственных способностей, образования и усилий, а не опосредованно, через рабатающего и зарабатывающего мужа Нынешняя рецессия тоже парадоксальным образом помогла женщинам: одно из ее прямых следствий – это то, что впервые за всю историю США женщины составили практически половину от общего числа всех участников рынка труда, и ожидается, что в 2010 году они станут большинством. На самом деле к тому и шло: если в начале семидесятых годов прошлого века женщины составляли третью часть от общего числа всех (оплачиваемых) работников, то к началу века нынешнего их доля на американском рынке труда уже достигла 48%. Но нынешняя безработица «с мужским лицом» очевидно ускорила этот процесс. Важно подчеркнуть, что массовый выход американок на рынок труда не обострил пресловутую «войну полов», как многие опасались. Во-первых, выяснилось, что этот факт не привел к снижению заработков мужчин: в пересчете на современные деньги, как в 1972 году, так и в 2008 году среднегодовая зарплата «среднего мужчины» составила 46 тысяч долларов «с хвостиком» (правда, «хвостик» сейчас и впрямь несколько уменьшился). Зато среднегодовая зарплата «средней женщины» за этот же период увеличилась с 27 тысяч до почти что 38 тысяч долларов (как видим, женщины по этому показателю, хоть и сильно продвинулись, но еще не догнали мужчин). Во-вторых, как показали результаты недавнего опроса, споры о том, можно ли и нужно ли женщинам работать, можно считать законченными, поскольку подавляющее большинство американцев (76% мужчин и 80% женщин) позитивно оценивают нынешний гендерный паритет на рынке труда. Причем, оценка эта оказалась практически независящей от возраста или расы опрашиваемых. Что же касается политической идеологии, то «за» работающих женщин высказались 88% демократов и 68% республиканцев (все-таки не зря у них репутация консерваторов). И еще один важный момент: подавляющее большинство американцев (девять из десяти, вне зависимости от пола) совершенно спокойно относятся к тому, что женщина может зарабатывать больше, чем мужчина. И большинство же (семь из десяти) не согласны с тем, что женщине «нужно вести себя, как мужчина», чтобы ее воспринимали на работе всерьез. Уроки кризиса: новые правила под новую гендерную модель Итак, статус-кво сейчас таков, что, хочешь – не хочешь, а работают вне дома и мужчины, и женщины. И цели у работающих женщин никак не отличаются от целей работающих мужчин: им надо прокормить себя и семью, а не подработать «на булавки», или подыскать на работе подходящего мужа. С другой стороны, домашними делами и воспитанием детей тоже озабочены сейчас не только жены, но и мужья. Порядки же, принятые на большинстве рабочих мест, были введены более полувека назад в качестве уроков Великой Депресии. Американские законодатели приняли тогда целый ряд законов по социальной защите (Social Security) – чтобы помочь людям в трудные времена. И несмотря на то, что немало семей выжили в то время благодаря зарплатам матерей, дочерей или жен, эти законы оказались рассчитаны на традиционную структуру семьи и ориентированы на работающих мужчин, «в тылу» которых находятся жены, взявшие на себя семейный быт и воспитание детей. В частности, законы по социальной защите обязывают оплату сверхурочной работы и предусматривают материальную компенсацию на случай инвалидности или сокращения. А вот работа менее сорока часов в неделю оказывается не охваченной льготами, предусмотренными для «полноценных» работников, в частности, не защищенной страховкой по безработице. И никакой материальной компенсации не предусмотрено, если человек увольняется с работы по семейным причинам, в частности, из-за рождения (усыновления) ребенка, или для ухода за больным и (или) престарелым родственником. Справедливости ради надо сказать, что в свое время это были вполне прогрессивные законы, и их позитивный вклад ощущается и спустя годы. В частности, благодаря введению социальной пенсии уровень бедности среди пожилых американцев (старше 65 лет) снизился с 35% в 1965 году (первый год, когда эти данные стали собираться и анализироваться) до 10% в 2007 году. Однако если посмотреть на распределение этого показателя по полам, то выясняется, что число бедных бабушек почти что вдвое превышает число бедных дедушек (12% против 6,6%). И причина этого напрямую связана с тем, что начисление пенсии благоволит тем, кто работает на полную ставку и без пропусков в стаже, и наказывает тех, кто не может себе этого позволить. Пенсионный парадокс заключается еще и в том, что пенсия замужней домохозяйки (или даже разведенной, если она находилась в браке более десяти лет), может превышать пенсию, которую она заработала бы сама, если бы вышла на работу вне дома. Короче говоря, работающие ныне в Штатах законы, регулирующие социальную защиту, принятые в 30-х годах, все меньше отвечают реальной социальной структуре. Американцы обоих полов в подавляющем большинстве (84%) считают, что нынешние правила и условия труда не отвечают нуждам семейных людей. А на вопрос, что бы они изменили, чтобы помочь людям совмещать работу и семью, более половины женщин и почти половина мужчин назвали гибкий график с возможностью работы из дома хотя бы несколько дней в неделю (для тех работ, которые это позволяют в принципе). И надо сказать, что многие американские бизнесы уже поворачиваются лицом навстречу нуждам своих сотрудников. Журналы Working Mother и Fortune уже не первый год публикуют на своих страницах списки «лучших компаний для работы семейным людям», при составлении которых учитываются такие факторы, как гибкое расписание (приходить и уходить позже или раньше стандартных «с девяти до пяти»), гибкий график работы (в частности, более длинный рабочий день, но более короткая рабочая неделя с дополнительным выходным), работа из дома (хотя бы частичная), помощь в оплате детских садов, более продолжительный, чем в среднем, отпуск по семейным обстоятельствам и прочее в том же роде. К сожалению, кризис уже вынудил некоторые бизнесы свернуть или в лучшем случае урезать подобные программы – и это в то время, когда нужда в них особенно возросла... Дитя кризиса: «зарплатный феминизм» Американские борцы за равноправие полов выдвинули недавно концепцию так называемого «зарплатного феминизма» (paycheck feminism), суть которого как раз и заключается в требовании адекватного законодательного ответа на сегодняшние нужды женщин и семейных людей обоих полов. Конкретно, предлагается пять мер. Во-первых, расширить страхование по безработице, пенсионные программы и другие льготы на тех, кто работает не полную рабочую неделю, и прекратить наказывать долларом тех, кто вынужден временно покидать сферу оплачиваемого труда для работы в семье. Во-вторых, отменить ограничения на доступ к медицинской страховке через работодателя для тех, кто работает не на полную ставку плюс запретить более высокие страховые взносы для женщин. В-третьих, ввести, наконец, оплачиваемый отпуск по беременности и родам. Ведь на сегодняшний день США являются единственной страной «первого мира», в которой этого нет (частично гарантированный, но неоплачиваемый отпуск был введен в Штатах при президенте Клинтоне). Впрочем, отдельные штаты (на сегодняшний день их всего пять) ввели у себя требование к работодателям предоставлять беременным и родившим женщинам медицинскую страховку по «временной инвалидности», а еще несколько штатов берут на себя (полностью или частично) оплату детских садов для семей с низкими доходами. Американские феминистки лоббируют сейчас федеральные законы, расширяющие эти и другие подобные нововведения на все штаты. В-четвертых, расширить сеть детских садов и других детских учреждений, как с помощью прямых денежных вливаний в такие программы, так и посредством изменения налоговых законов. Речь идет о том, что, к примеру, бумагу, ручки, бензин и прочее в том же роде можно относить к «расходам на ведение бизнеса», а услуги няни, благодаря которой мама или папа может выйти на работу вне дома, пока что нет, и это очевидно несправедливо. В-пятых, исправить налогообложение, которое «наказывает» сейчас семейных людей, поскольку налоги на семью зачастую получаются выше, чем если бы каждый из супругов заполнял декларацию как «несостоящий в браке». Кризис и культура: бегство... в кино Затронул нынешний экономический кризис и культуру, на развитие которой элементарно стало меньше денег. Даже традиционная осенняя неделя моды в Нью-Йорке оказалась на этот раз гораздо более скромным зрелищем, чем в предыдущие года. Американцы стали меньше «ходить аут» – в театры, на концерты, в клубы и рестораны, – и больше времени уделять домашним утехам. Если же они все-таки выходят из дому, то предпочитают прогулки в парках и другие бесплатные развлечения, благо их тут (пока) хватает, несмотря на кризис. Мелкая, но яркая (и напоминающая наши будни) особенность нового времени: резко обедневшие граждане, вынужденные расстаться с кабельным или спутниковым телевидением, интернетную связь отключают в самую последнюю очередь, а фильмы смотрят «на компьютере». Зато, как во времена Великой Депрессии, в гору пошло кино. Оно и понятно, если учесть, что это относительно дешевый вид развлечения, не говоря уже об эскапистском эффекте увлекательных фильмов. По предварительным данным, прошедшее лето принесло кинобизнесу уже 7,4 миллиарда дохода – это почти что восьмипроцентный прирост по сравнению с прошлым годом. Если во время Великой Депрессии в моду вошли, с одной стороны, музыкальные комедии, а с другой, фильмы, в которых простой человек храбро вступал в борьбу с коррупцией, то Великая Рецессия пока что не выявила никаких особенных жанровых предпочтений (хотя возможно судить ещё рано: кинопроизводство – дело не быстрое), а единственный «протестный» фильм – это «Капитализм: любовная история» (Capitalism: A Love Story) известного скандалиста Майкла Мура. Ну, и Оливер Стоун еще снимает сейчас вторую серию своего знаменитого «Уолл Стрита», с постревшим Майклом Дугласом в главной роли. В первом фильме его герой убеждал зрителей, что «алчность – это хорошо». Интересно, поменяется ли его идеология во втором?... Веяние времени – выходит все больше фильмов и телесериалов с «перевернутыми» гендерными ролями (яркий пример из недавних – романтическая комедия «Предложение» (The Proposal) с Сандрой Буллок в главной роли) и произведения, в центре которых находятся женщины-героини, причем, не (только) героини-любовницы, музы-вдохновительницы или, в лучшем случае, королевы, а активные и талантливые «строительницы своей судьбы». В нынешнем кризисном году в Штатах уже было выпущено аж два таких фильма (учитывая не слишком широкую распространенность жанра биографий, это и впрямь много): «Джули и Джулия: Готовим счастье по рецепту» (Julie & Julia), о начальном этапе карьеры знаменитой американской «телевизионной поварихи» Джулии Чайльд, и «Эмилия» (Amelia), о легендарной женщине-авиаторе Эмилии Эрхард с дважды «оскароносной» актрисой Хиллари Свонк в главной роли (мелкая, но характерная деталь: чтобы сыграть эту роль «по-настоящему», Хиллари Свонк получила лицензию пилота). Ну, и еще один пример «в ту же степь» – намеченная на 2010 год премьера новой версии экранизированного комикса «Рыжая Соня», и это значит, что римейки знаменитой серии фильмов про Конана-воина решили начать с того, где главным персонажем, крушащим всех и вся своим мечом, является не мускулистый красавец, а стройная красавица, прикрытая минимумом одежды. Можно сказать, что спрос на сильную и одновременно сексуальную женщину оказался сейчас выше спроса на образ брутального мужчины. Не менее показательной является очередная вспышка интереса к личности и творчеству Айн Рэнд. Вообще говоря, ее в Штатах никогда не забывали, и нынешние «чайные демонстрации» противников Обамовских мер стимулирования экономики пестрели плакатами типа «Джон Голт был прав». А буквально на днях вышла очередная биографическая книга, посвященная Рэнд, и к концу года ожидается еще одна. Тем не менее, похоже, что американская публика сейчас несколько утратила вкус к лицезрению роскоши, не говоря уже о том, что образы богатых бизнесменов вызывают раздражение и желание поквитаться с теми, кто завел страну в рецессию. Чуткие к запросам публики комедианты не устают злословить по поводу акул большого бизнеса, а более серьезные авторы пишут статьи и книги, осуждающие материализм и консюмеризм. Историки напоминают, что такого рода настроения сопутствуют каждой рецессии, начиная с 18-го века, но потом опять исчезают – когда начинается подъем. До следующего экономического краха. Светлана Сененко,
независимая исследовательница, журналистка Нью-Джерси, 2009
|