..если б верила, что политика для нее – что-то бОльшее
фото Юрия Мечитова, Грузия
на днях Нино Бурджанадзе, бывшая наша спикерка, а ранее – лидерка «революции роз», а еще раньше – любимица Э. Шеварднадзе, а совсем раньше – хорошая дочь состоятельного отца – так вот, Нино Бурджанадзе пришла на оппозиционный канал и поговорила с его многословным ведущим, который на этот раз был на удивление сдержан и против обыкновения, не топил собеседницу реками своих речей. Я давно уже не слушаю, что говорит наша оппозиция, ибо речи ее невнятны. Но на сей раз притормозила и внимательно послушала Нино. Она для меня отдельно, все-таки, почему-то, всегда. Два раза мне удалось с ней пообщаться. Один раз основательно, когда я брала у нее интервью для одного журнала. Она только-только стала в тот момент спикером, и можно было брать ее голыми руками, тропа была открыта и ненатоптана. Г-жа спикер поразила меня тем, что основными женскими проблемами разумела плоховатый быт – типа несподручно обслуживать нам свои семейки. И вот сегодня, спустя лет шесть-семь, наш вихрастый ведущий спрашивает ее о встречах с Путиным, ему понять хочется в доступных пределах: мол, надо было воздействовать чисто по-женски? На что Нино жестко парирует: политика такая вещь, в которой нет мужчин и женщин. И снова рассказывает недоверчивому ведущему о том, как спасала Аджарию от кризиса в 2004 году и зачем недавно встречалась с Путиным. Впрочем, зачем она с ним встречалась, она не особо откровенничает, все больше критикует грузинскую власть и ее отношения с Россией. Она правильно говорит: нужна осмотрительность в словах и осторожность в действиях. И что нам не надо было идти с градами в Цхинвали. И что власть должна делать все, чтобы в ее народ не стреляли и не стрелять ни в кого самой. И что нужен язык дипломатии с оппонентом, а не площадная брань. И много чего говорит правильного. Она такая жесткая-жесткая. Такая умненькая. Такая твердая. Я бы пошла и встала с ней рядом. Работала бы день и ночь, писала бы всякую всячину, собирала бы вокруг себя людей, журналюг, устраивала бы пресс-конференции, доказывала бы женскому движению, что вот она – и есть то самое, на что мы можем поставить. Мне бы только поверить. Но я не верю.