Сам контекст - корыстен и егозлив. Изо всех сил поддерживается тон эдакой семейственной поддержки и взаимовыручки. Вы служите, мы вас подождем. Есть, якобы, некая надежная сила, на которую надо уповать. И есть безбрежные «женщины, старики и дети» - пассивный массив, который благодетельствуют защитой. Такова схема, таков миф. Разложи на детали, и увидишь, что: - защитники живут на то, чем кормят их «женщины, старики, дети» и прочие налогоплательщики; - ни в одной войне они не могли и не могут по определению дать надежную гарантию безопасности «женщинам, старикам и детям»; - при любой войне главным ресурсом оказывались не армии, а «женщины, старики, дети» - то есть гражданское население; - во время войны мифические защитники сплошь и рядом составляют реальную опасность «женщинам, старикам и детям». Сказанное многократно справедливо для пост-советских этно-войн. Сам институт (якобы) защиты, или армия, – это инструмент подавления, направленный не только вовне, но и внутрь себя. Не все так просто с защитниками и подзащитными. Кому-то выгодно делать вид, что граница между ними совпадает с гендерной, а ведь это далеко не так. В категорию «женщин, стариков и детей» в этом контексте входят все невоенные люди, среди которых немало мужчин. С другой стороны, современная армия – это не только мужчины, там немало женщин и число их растет. Говоря о защитниках по защищаемых, водораздел логично проводить между военными и гражданскими. И при этом хорошо бы минимум сантиментов. Мы вас кормим, а вы – исполняете свою работу. Если уж без вас никак нельзя. Мир пока не развился настолько, чтоб жить без армий. Но и привязывать розочки к жерлу пушек - не надо. От этого они не становятся привлекательнее.
О ЗАЩИТНИКАХ И ПОДЗАЩИТНЫХ