Репрезентация женского экспертного мнения в СМИ:
поиск закономерностей
Тамара ОВНАТАНЯН
Сначала, как и полагается, была идея. Заключалась она в том, чтобы
изучить представленность женского экспертного мнения на страницах
прессы. Идея, строго
говоря, позаимствована из Пекинской платформы действий - программного
документа, в котором удалось «объять невозможное» и дать рекомендации
по достижению гендерного равенства практически на все случаи жизни. Как
известно, одна среди 12-ти критических областей Платформы обозначена
как «Женщина и СМИ», а разрешение проблем в этом направлении
сформулировано в виде двух основных целей. Первая - расширение
возможностей и доступа женщин в вопросе выражения мнений и принятия
решений в средствах массовой информации. Вторая - создание
сбалансированного и нестереотипного образа женщин в СМИ. Исследование
женского экспертного мнения в СМИ полностью вписывается в контекст
этих целей. Инновационность данного исследования заключается в
объединении усилий 8 стран постсоветского пространства. Такая
консолидация позволила собрать богатый и интересный, с точки зрения
анализа, фактический материал.
Методика исследования
Методы исследования сочетали в себе мониторинг прессы с контент-анализом
отдельных материалов, представляющих интерес с точки зрения
воспроизведения гендерных стереотипов, либо наоборот, отказа от
общепринятых социальных практик и клише.
В целом методика исследования была построена на традиционных подходах и
выработанном общими усилиями инструментарии. Она включала ряд
согласованных между всеми участниками шагов:
1. Мониторинг количественной представленности и качественной оценки
мужских/женских экспертных мнений по каждому номеру исследуемого
издания.
Инструмент: универсальная рабочая таблица
2. Подведение ежемесячного итога по трем позициям:
• статус экспертов,
• сферы, в которых сделаны комментарии
• фотовизуальный ряд.
3. Подведение итогов по четырем сводным таблицам за весь период исследования.
4. Итоговые комментарии на национальном уровне, сочетающие
количественные и качественные характеристики исследованных материалов.
5. Общий итоговый комментарий, основанный на анализе общности и различий, выявленных на уровне отдельных стран.
3. Период исследования
Исследование проводилось в течение трех месяцев с октября по декабрь
2004 года. Как показывает практика, это оптимальная продолжительность
мониторингов прессы – минимальный наблюдательный срок, в течение
которого можно рассчитывать на репрезентативность выводов.
Совпадение сроков проведения исследования с концом года также
способствовало повышению репрезентативности выводов, так как в этот
традиционно насыщенный общественно-политическими событиями период как
нельзя лучше обеспечивается разнообразие в содержании прессы.
4. Выбор исследуемых газет
Для исследования было отобрано 15 изданий. Их выбор осуществлялся с учетом следующих критериев:
1. Популярность изданий. В фокусе исследования – наиболее популярные в каждой из стран издания.
2. Периодичность — в приоритетах ежедневные издания, однако, это не было обязательным условием.
3. Тираж - максимальный или средний для данной страны.
4. Объем - не меньше 8 полос, формат – преимущественно А3 или А2
5. Характер издания—общественно-политические издания (в единичных случаях - бульварные еженедельники)
6. Политическая направленность: одно из исследуемых изданий—
официальный орган, второе—оппозиционное либо независимое издание
(исключение составили Таджикистан и Россия).
7. Язык - желательно национальный, в ряде случаев - русский.
Все эти критерии также работали на обеспечение репрезентативности
выводов, позволили выявить общие тенденции и провести определенные
сравнения, оставаясь при этом в рамках научной корректности.
5. Предварительная гипотеза исследования
Предварительная гипотеза исследования заключалась в том, что экспертное
мнение женщин практически не находит своего отражения на страницах
периодических изданий, и это обстоятельство является результатом
гендерно-несбалансированной политики СМИ, содействующей
конструированию стереотипного восприятия женщин - как людей неспособных
проявлять общественно-политическую активность и каким-либо образом
влиять на сферу принятия решений. Несмотря на социально-экономические
различия и ментальные особенности стран Южного Кавказа и Центральной
Азии, картины репрезентации женского мнения в СМИ различных стран имеют
больше сходств, чем различий.
Фактический материал, собранный на базе 15 периодических изданий,
исследованных в 8 странах постсоветского пространства, предоставил
возможность не только подтвердить или опровергнуть это предположение,
но и провести сравнительный анализ идентичных по характеру газет.
Задачи, которые ставили перед собой исследователи, были оформлены в виде следующих вопросов:
• Как часто обращается пресса к мужскому и женскому экспертному мнению?
• Каков социальный статус популярных в прессе экспертов, мужчин и женщин?
• В какой сфере популярны мужские/женские экспертные мнения?
• Какова зависимость между числом женских экспертных мнений и характером издания?
• Какова связь между полом журналиста и его предпочтениями в плане мужского/женского экспертного мнения?
• Какова представленность женщин и мужчин в фотовизуальном аспекте?
• Какова редакционная политика исследуемого издания с точки зрения гендерной корректности?
6. Итоговый комментарий
6.1. Репрезентация женского мнения: количество не всегда переходит в качество.
В официальных изданиях женское экспертное мнение варьирует в пределах от 8 до 37%.
В большинстве исследованных газет планка женского экспертного мнения не
превышает уровня 15%. Счастливое исключение в 37% принадлежит газете
«Свободная Грузия». При этом исследователи отнюдь не характеризуют это
издание как гендерно-сбалансированное и утверждают, что обнаруженное
количество никоим образом не соотносится с его качеством. Количество,
по сути, обеспечивается за счет еженедельного развлекательного
приложения «Досуг», специализирующегося на женском экспертном мнении в
области великосветских сплетен местного и международного масштаба. В
целом, по мнению исследователей, «вал гонится» за счет гадалок,
косметологов, диетологов, массажисток.
Справедливости ради следует отметить, что «Свободная Грузия» - одно из
тех редких изданий, которые практикуют обращение к мнению экспертов из
неправительственного сектора, причем в лице наиболее активных его
представительниц. Из других исследованных газет представительницы НПО
пользуются популярностью в «Казахстанской правде» (официальный орган),
а из независимых - в «Новом поколении» (Казахстан) и «Моя столица
новости» (Кыргызстан). В остальных изданиях мнением этого сектора
интересуются редко, во всяком случае, полученные данные не позволяют
исследователям сделать иной вывод.
Из неофициальных изданий рекорд по представленности женского мнения
принадлежит опять-таки грузинской газете. На этот раз это «Алия»,
бульварный еженедельник, на страницах которого оказалось до 42%
женщин-экспертов. Исследователей, однако, эти цифры не слишком
обрадовали. Причина в несколько скандальной репутации газеты со всеми
вытекающими последствиями в виде репортажей из сумасшедшего дома или
экспертных откровений о тонкостях искусства обольщения мужчин.
Обращение к мнению женщин-политиков на страницах этой газеты подчинено,
как правило, намерению дискредитировать их образ. В поисках жареных
фактов журналисты специально провоцируют депутаток на неадекватные
высказывания: им задают глупые вопросы в расчете на не менее глупые
ответы. Таким образом, вполне благополучные с виду цифры на поверку
оказываются результатом нещадной эксплуатации гендерных стереотипов и
поиска скандальной хроники. По сути, это доказывает, что женщины чаще
оказываются жертвами коммерческих интересов того или иного издания, чем
мужчины.
Следующими по частоте обращаемости к женскому экспертному мнению
являются «Новое поколение» (Казахстан), «Аргументы и факты» (Россия),
«Эхо Оша» (Кыргызстан). Скандальной репутации эти издания не имеют,
однако в «Новом поколении», например, 31% женских экспертных мнений
сочетается с откровенным сексизмом. В «Аргументах и фактах», которую
характеризуют как газету, «состоящую целиком из экспертных мнений»,
планка в 24% женских мнений достигнута за счет комментариев в области
воспитания детей, домашнего хозяйства, секса и любви. В региональной
газете «Эхо Оша» (орган областной администрации) 28% женщин-экспертов
обеспечивается за счет домашнего хозяйства/быта и здоровья/красоты.
Не вписывается в этот ряд скандальная в силу своей оппозиционности, по
определению исследователей, газета «Моя столица новости» (Кыргызстан).
Пренебрежительный тон или ирония в адрес женщин здесь не практикуются,
нет развлекательных материалов и полезных советов для дома и семьи, но
вместе с тем нет женщин и в приоритетной для газеты сфере – политике,
где женское мнение попросту игнорируется. И хотя 25% женщин-экспертов,
в рамках проведенного исследования, является результатом выше среднего,
это на самом деле достаточно низкий показатель для издания,
провозглашающего себя прогрессивным. К тому же достигнут он за счет
культуры/искусства, спорта, социальной сферы. Единственный плюс –
опять-таки общественный сектор, который в данной газете представлен
гендерно-сбалансированно.
Вывод:
Репрезентация женского экспертного мнения на страницах исследованных
изданий значительно (в среднем в 6-10 раз) уступает представленности
мужчин. Зафиксированное в отдельных изданиях близкое к балансу
соотношение мужского и женского экспертного мнения отнюдь не является
результатом грамотной гендерной политики данного издания, а связано
либо с коммерческими интересами газеты, либо с воспроизведением
гендерных стереотипов.
6.2. Официальная и оппозиционная пресса в гендерной призме
Сравнительный анализ репрезентации женского мнения в официальных и
оппозиционных изданиях не выявил общих закономерностей, характерных для
всех без исключения стран. Соотношение мужского/женского экспертного
мнения не поддается четкой корреляции с политической направленностью
изданий и специфично для каждой страны и каждого издания. Единственное,
что можно утверждать наверняка – это то, что гендерная чувствительность
несовместима с коммерческими интересами, будь то официальное издание
или оппозиционное.
И все-таки в большинстве случаев представленность женского мнения в оппозиционных
газетах хоть и не намного, но выше, чем в официальных. За исключением
Армении, где оппозиционное издание оказалось куда более консервативным
в гендерном аспекте, чем официальное. Но даже в тех случаях, когда
количественная разница в представленности женского мнения существенная
(к примеру, «Казахстанская правда» - 17% и «Новое поколение» - 31%), с
качественной точки зрения оно репрезентируется в рамках привычных
стереотипов, сексистских подходов или скандальной хроники.
Вывод:
Таким образом, можно утверждать, что политическая направленность
издания не является определяющим фактором в вопросе его гендерной
политики и говорить о гендерной продвинутости оппозиционных изданий,
претендующих на более прогрессивные и демократические подходы, не
приходится.
6.3. О чем предпочитают спрашивать женщин?
Анализ сфер, в которых к женщинам обращаются за экспертным мнением,
выявил в целом ожидаемую исследователями картину. Разнонаправленные
издания в различных странах обнаружили удивительное единодушие, доверив
женщинам комментировать вопросы семьи и воспитания детей, социальную
сферу, образование, здравоохранение, культуру и искусство, шоу-бизнес.
Но даже в этих, казалось бы, традиционных сферах женской занятости
экспертное мнение женщин не является преобладающим. В лучшем случае
здесь наблюдается баланс обращаемости к мужчинам и женщинам. В худшем,
женщины в качестве экспертов попросту не котируются. К примеру, в
газете «Эхо Оша» (Кыргызстан) культуру комментировали 93,8% мужчин и
всего 6,2% женщин. По сути, женщины-эксперты сдают позиции даже в тех
областях, в структуре занятости которых они составляют подавляющее
большинство.
Основная причина на поверхности и упомянута практически всеми
иследователями. В любой сфере главная задача прессы - получить
комментарий непосредственно с уровня принятия решений, женщины же
просто не вышли статусом, который интересует журналистов. Данные
исследования свидетельствует о явном дефиците руководительниц высшего
звена - как на страницах прессы, так и в реальной жизни. Нельзя
сбрасывать со счетов и стереотипы, которым подвержены сами журналисты,
предпочитающие обращаться к мужской экспертной оценке в большей
степени, чем к женской.
Что касается комментариев в сфере политики, то внешняя политика во всех
исследованных странах делается исключительно мужчинами. Экспертное
мнение женщин в этой области складывается из комментариев заезжих
международных экспертов и в виде исключения отечественных, как
например, министра иностранных дел Грузии Саломэ Зурабишвили. Во
внутренней политике в странах СНГ и вовсе обходятся без женщин, и этот
факт открытием для исследователей не явился. В результатах мониторинга
как в зеркале отразилось засилье мужского политического клуба.
Представленность женского экспертного мнения во внутриполитических
вопросах настолько низкая, что создается впечатление будто все
исследованные издания подчинены одной и той же директиве – женщин в
политику не пускать! Приятно разнообразит картину лишь Грузия, где
спикером парламента и, как уже было отмечено, министром иностранных дел
являются женщины. Деятельность последних, естественно, находит свое
отражение на страницах прессы, что и сказалось на результатах
мониторинга по Грузии. Однако представленность во власти, пусть даже на
самом высоком уровне, отдельных руководителей женского пола проблему
политического участия женщин никоим образом не решает. Именно поэтому
исследователи из Грузии не делают вывода о гендерно-сбалансированной
политике изданий, за которыми наблюдали.
Обращаемость к женскому экспертному мнению в определенной степени
коррелирует с представленностью женщин в высших выборных органах
власти. В парламентах исследованных стран разное число
женщин-депутатов: в Азербайджане - 11%, Армении - 5 %, Грузии - 9%,
Казахстане - 10%, Киргизии - 0,75 %, Таджикистане - 17%, Узбекистане
- 18%.
Сравнивая данные по двум официальным изданиям в Азербайджане и
Казахстане, в парламентах которых примерно одинаковый процент женщин,
обнаруживаем, что вопросы внутренней политики в Азербайджане
комментирует 7,4% женщин, а в Казахстане – 4,8 %. При этом в
Азербайджане депутатки зафиксированы в качестве экспертов в 20%
случаев, а в Казахстане – в 17% случаев.
Фактор большей представленности женщин в парламенте, хоть и оказывает
положительное влияние на репрезентацию женского мнения в вопросах
политики, но далеко не во всех случаях является определяющим. Чтобы
убедиться в этом, достаточно сравнить данные по Армении, Грузии и
Узбекистану. Так, вопросы внутренней политики в Армении, где 5% женщин
в парламенте, комментируют лишь 4% женщин-экспертов, соответственно в
Узбекистане, где 18% женщин в парламенте, женщин- экспертов – 18%, а
вот в Грузии, где в законодательном собрании - 9% женщин,
обнаруживается 33,4% женщин-экспертов.
Объяснений может быть несколько. Во-первых, это связано с политической
активностью женщин-депутатов, во-вторых, опять-таки со стереотипами
интервьюрирующих журналистов, относящихся к женскому мнению с меньшим
доверием, чем к мужскому. И, наконец, с компетентностью самих
депутаток. Последний фактор может сослужить плохую службу не только им,
но и всей женской части населения. И не только потому, что именно
такие, недостаточно компетентные, женщины интересуют скандальных
журналистов и их издания. Известно, что, в отличие от мужчин, женщины
во власти ответственны не только за себя, но и за всех представительниц
своего пола. Таков стереотип, и с ним приходится считаться.
Вывод:
Присутствие мужчин/женщин на верхних этажах пирамиды власти можно
рассматривать как свободный пропуск на первые страницы периодических
изданий, будь то официоз или бульварная газета. Соответственно процент
женщин в парламенте и на уровне принятия решений в исполнительной
власти коррелирует с их представленностью в прессе. Статус эксперта
является определяющим фактором в плане обращаемости к экспертному
мнению. Поэтому даже в областях, считающихся традиционной сферой
занятости женщин, последние уступают прерогативу комментариев мужчинам.
6.4. Кому больше доверяют журналисты?
Логика подсказывает, что доверять должны больше профессионалам.
Практика же гендерных исследований показывает, что из двух одинаковых
в профессиональном плане сотрудников или экспертов предпочтение
отдается мужчинам. Так называемая дискриминация женщин на уровне
предпочтений, характерная для рынка труда, осуществляется не только
работодателями, но и журналистами. Женский комментарий появляется в
двух случаях: если нет возможности выбора или если непререкаемым
авторитетом в данной сфере пользуется именно женщина. Чаще всего это
происходит в узкопрофессиональных вопросах прикладного характера.
Наличие дискриминации в отношении женщин-экспертов доказывают некоторые
косвенные факторы. Женских персонажей на страницах прессы в процессе
мониторинга обнаружилось гораздо больше, чем женщин-экспертов. То есть
женщины сами по себе, их жизненнные истории безусловно интересны
газете, а вот их мнение по тому или иному можно и опустить.
Коррелируя гендерный состав авторов публикаций с представленностью в
них женского экспертного мнения, можно заметить, что журналистки чаще
обращаются к экспертному мнению женщин, чем их коллеги-мужчины. Такая
зависимость просматривается практически во всех исследованных газетах.
Закономерностей в гендерном составе авторов публикаций выявлено не
было. Примерно в половине из 15 исследованных изданий в соотношении
авторов публикаций наблюдался почти гендерный баланс. В остальных
изданиях - значительный гендерный дисбаланс, причем в обоих
направлениях. В четырех - в пользу женщин и в стольких же – в пользу
мужчин. Некоторые исследователи, характеризуя гендерный состав
профессии журналиста у себя в странах, акцентировали главную
особенность медиа-сообщества: практическое отсутствие женщин на уровне
принятия решений и их широкую представленность на уровне рядового
состава. Типичный для большинства изданий расклад предполагает
издателей-мужчин, редакторов и их замов, как правило, тоже мужчин,
политических обозревателей – в абсолютном большинстве случаев мужчин. И
это при том, что среди всех остальных журналистов большинство
составляют женщины. И еще одно наблюдение. Женщины, если и становятся
редакторами, то в большинстве случаев официальных изданий.
Среди исследованных изданий лишь в «Казахстанской правде» (официальный
орган) - редактор женщина. Правда, ее присутствие компенсируется
мужской доминантой в остальном руководстве газеты. Говорить о том, что
возглавляемая женщиной газета более чувствительна в гендерном плане, не
приходится. Во всяком случае, исследователи характеризуют политику
газеты как кажущуюся гендерную нейтральность. 86% мужских и 17%
женских экспертных мнений - визитная карточка этого издания. Причем,
газета придерживается этих показателей, по оценке исследователей, на
протяжении последних пяти лет. К такому выводу их подводят данные
других, ранее проведенных мониторингов этой газеты.
Четко выраженной зависимости между гендерным составом редакций и
политическим характером изданий нет. Во всяком случае утверждать, что
во всех официальных изданиях доминирут мужчины, а в оппозиционных
женщины, - нельзя. Подобный вывод исключают хотя бы данные по Армении,
где в официальном издании наблюдается значительный дисбаланс в пользу
авторов-женщин, а в оппозиционном - наоборот.
Больше всего авторов мужчин в азербайджанской прессе. Здесь в
официальном издании - 88% авторов-мужчин, а в оппозиционном - 85%.
Характеризуя ситуацию, национальные исследователи говорят, что женщин
мало везде, но в государственных изданиях их меньше всего. Таким
образом, данные исследования не во всех странах региона выявляют четко
выраженную феминизацию журналистской профессии.
Вывод:
Результаты исследования позволяют говорить о дискриминации на уровне
предпочтений, которая осуществляется журналистами по отношению к
женскому экспертному мнению. Вместе с тем, утверждать, что отдавая
предпочтение мужской экспертной оценке, журналисты действуют осознанно,
нельзя. Причины гораздо глубже, чем только личные предпочтения того или
иного журналиста. Они скрыты в патриархатном общественном укладе и
могут быть преодолены только при условии гендерно-чувствительной
политики как медиа, так и государства.
6.5. О женском портрете замолвите слово
Анализ фоторяда исследованных газет можно считать достойной
иллюстрацией содержательной части. Гендерно-сбалансированного
фотовизуального ряда ни в одном из исследованных изданий обнаружено не
было. Иначе и быть не могло. Для того, чтобы соблюсти баланс в
фотографиях, надо, как минимум, иметь его в содержании газеты.
Фотоизображения рассматривались исследователями с двух позиций:
• характеристика образов (тип образов, динамичность образов и план изображения)
• степень гендерной корректности снимков.
По первой позиции женщины намного чаще мужчин попадают в нишу
неофициальных снимков среднего и общего плана. Большинство женских,
впрочем, как и мужских, снимков охарактеризованы как динамичные, что
является отражением профессионализма фотокорров и не дает оснований
делать каких-либо выводов в гендерном аспекте.
Результаты анализа по второй позиции в подавляющем большинстве
случаев (свыше 90%) исследователи характеризуют как
гендерно-нейтральные. Гендерно-некорректных снимков – единицы. К ним
исследователи, в основном, отнесли снимки, закрепляющие стереотипные
подходы или откровенно-сексисткие изображения. Фотоснимков,
продвигающих идею гендерного равенства, практически не обнаружено.
Некоторые исследователи даже затруднились выделить подобные фотографии.
Вывод
Анализ гендерного контекста фотографий показывает его полную
идентичность репрезентации женских образов в плане содержания.
6.6. «Гендерный сезон» в прессе
Исследование выявило, что в подавляющем большинстве случаев обращение к
гендерной тематике носит случайный характер - сезонный, по выражению
одной из исследовательниц. «Гендерный сезон», как правило, наступает
либо в контексте мероприятий международных и женских общественных
организаций, либо в рамках какого-либо конкурса на эту тему. Эти
публикации, словно бабочки-однодневки, отмирают с окончанием проекта,
которому бывают посвящены. На постоянной основе гендерная тематика, как
правило, не освещается. Проблемных, аналитических материалов на эту
тему тоже крайне мало. При этом, по наблюдениям исследователей, наличие
всего лишь одной тематической рубрики в газете в корне меняет ситуацию
и с женским экспертным мнением, и с представленностью гендерных
проблем.
Критические материалы на эту тему обычно тесно завязаны на феминизме.
Он продолжает оставаться страшилкой, которой периодически пугают
читателя. Интересно, что независимо друг от друга в совершенно разных
изданиях и в разных странах появляются статьи-близнецы с одинаково
ироничными и двусмысленными названиями. К примеру, публикация в
казахстанском «Новом поколении» – «Сухие листья «Желтоксана», в
российских «Аргументах и фактах» - «Шведские амазонки атакуют», в
одном из армянских изданий - «Дочка, хочешь стать феминисткой?»
6.7 Гендер в редакционной политике: скорее нет, чем да
Данные исследования не позволяют говорить о гендерно-сбалансированной
политике какого-либо издания. Этот вывод относится как к официальным,
так и к оппозиционным или независимым изданиям (заметим, что говорить о
независимой прессе на постсоветском пространстве можно лишь с большой
натяжкой).
Проблема внедрения гендерных подходов в редакционную политику является
на сегодняшний день одним из трудноразрешимых вопросов. Усилиями
отдельно взятых гендерно-чувствительных журналистов эту проблему не
разрешить. Гендерная политика СМИ должна формироваться как составная
часть гендерной политики государства. Однако это не означает, что СМИ
должны плестись в хвосте событий и упорно репрезентировать стереотипы,
способствующие регрессу гендерных взаимооотношений в обществе.