даже не победив, можно чувствовать себя выигравшей
Ирина УНЖАКОВА, Казахстан хроника независимой кандидатки 18 августа в Казахстане прошли выборы местного уровня. Президент Федерации женщин «Status» приняла в них участие и подробно рассказала об этом
20 июня Ну всё как в сказке в нашей стране! Будучи в Астане на дискуссии по другому поводу, узнала, что выборы перенесены на 18 августа. Никаких официальных общений нет и не было, но Астана уже знает дату. Это просто прелесть.
25 июня Удивительно выдрессирован у нас народ. Все «с пониманием» встретили перенос выборов на квартал вперёд, на период летних отпусков, дач. В СМИ известные своим красноречием персоны наперебой обсуждают значимость и демократичность конституционных реформ. По городу замелькали билборды, характеризующие нашу обновлённую конституцию, как гарант стабильности и консолидации общества. То, что Конституция, прежде всего, должна быть гарантом соблюдения прав человека, не упоминается. Оказалась забытой основополагающая ценность демократического общества. Видно, за ненадобностью. Но возникает закономерный вопрос: вокруг чего же консолидироваться? Ах да! Вокруг стабильности.
27 июня Сегодня разговаривала с одной из близких единомышленниц. Тема: выборы. У меня достаточно пессимистическое настроение относительно их честности и непредвзятости. У неё – тоже.
30 июня Школа политического лидерства в выездном формате скорее всего не состоится. Деньги на её проведение подыскивались к сентябрю. Работать придётся в формате вечерних семинаров. Общее состояние обманутости и как раз нестабильности оттого, что - то Мажилис есть, то его вдруг нету, то выборы осенью, то они вдруг летом. Поспешность всего, что сейчас происходит, не может служить гарантией стабильности, о которой твердят билборды.
2 июля Чувствую себя немного предательницей. Если это выражение уместно. Можно ли предавать немножко? Восемь лет подряд я зову женщин в политику. В 1999 году эпатировала всех тем, что нахально «попёрла» выбираться в Мажилис. Скорее всего, это была демонстрация, ухарство, чем реальный шанс и реальное претенденство. Но я как бы всем говорила: вот баллотируюсь в Мажилис и это совсем не страшно, не больно, не стыдно и не смешно.
В 2003 году я была поглощена образованием других, агитацией за других, наблюдением для других. Всё, чему меня научил 1999 год, я передавала другим. Скажу честно, чувствовала я себя комфортно. Никакого риска для себя. Я говорила, как надо делать, а получится это или нет... Это было не моей заботой.
4 июля Возвращаюсь к «предательству немножко». Невесомость вызвала апатию - чего дёргаться? Всё равно ни достать, ни дотянуться ни до чего нельзя. Легче, разумнее, спокойнее и мудрее самоустраниться. Найти нишу, в которой можно почувствовать почву под ногами, а не висеть в воздухе, как воздушный шарик. Но как быть с теми, кто пришёл и прямо в лицо тебе сказал: мы считаем, что ты – боец. Да... Разница между моими размышлениями о своём пути и мнениями других о нём же – весьма существенная. Я думаю со стратегической точки зрения, а мои соратники – с тактической.
13 июля Очевидно, что с выводами о простоте регистрационной процедуры я поторопилась. Все документы должны заполняться на двух языках. Когда я в первый раз пришла в свою окружную комиссию, то принесла и подарила её членам брошюру по политическому участию женщин. Она была издана «Status»-ом на двух языках. Так вот, сегодня члены окружной избирательной комиссии искали в ней, как на казахском языке звучит термин «самовыдвиженец». С одной стороны меня, прямо скажем, распирала гордость, что наша брошюра стала справочным пособием. С другой – я была озадачена. Уж если члены окружной комиссии, находящейся на базе казахской школы, не владеют терминологией, то как же другие-то работают?
14 июля Документы пришлось переделывать: неправильно написаны окончания на казахском языке. Но с Божьей помощью, наконец-то все бланки заполнены верно. В то же время началась ещё одна песня: сдача деклараций в налоговые органы. Декларации должны быть представлены и мной, и моим мужем. Съездили в налоговую, купили бланки. Вечером вдвоём пытались дотумкаться сами, что, собственно говоря, о наших финансах и налоговых выплатах хотят знать. К единому мнению не пришли, больно уж заковыристые формулировки, завтра поедем консультироваться.
15 июля Весь день! Весь день мы проторчали в налоговой. Чёртова куча окошечек, чёртова куча служащих, получающих зарплату с наших налогов, но сдать декларацию можно только одной сотруднице. Разумеется, это та самая сотрудница, которая ежеминутно куда-то исчезает, бегает, что-то у кого-то подписывает, отвечает на телефонные звонки, а также консультирует всех и вся. Вполне понятно, что она измучена и ненавидит «тупиц» в нашем с мужем лице, которые не могут понять, что от них требуется. Эта ненависть незлобливая. Мне даже показалось, что она стала частью существования госслужащих, которых мы – граждане-налогоплательщики - раздражаем своей назойливостью.
17 июля Успела-таки сделать все свои бумажки! Но окружная несколько раз дёргала ставить подпись на избирательном бюллетене. И опять же их переделывали из-за того, что секретарём комиссии допускались ошибки на казахском языке. На днях собиралась политическая «элита» области за круглым столом и договаривалась о джентльменском поведении в предвыборной борьбе. Балдёжно слышать об этом и читать. Какое может быть джентльменство среди людей, привыкших жить и действовать по команде «фас»? А лица в телевизоре у всех были серьёзные - говорят, жестикулируют, качают головой. Мол да-да, господа, пора стать джентльменами. Умора!
18 июля Вот тебе, бабушка, и юрьев день. Во-первых, продлили до 23 июля регистрацию кандидатов. Причины общественности не разъяснялись, но стало ясно, что можно было не бегать в таком запале, как я. Ладно! А во-вторых, уже поутру на всех предвыборных стендах красовались джентльмены из Нур Отана. Правда, большинство из них оказалось не в белых шарфах (как полагается всем джентльменам), а в белых касках. Видно, подчёркивают, что до того как они стали джентльменами, они были «рабочая косточка» и в душе, где-то очень глубоко, ею и остались. Стоят в спецовках, на фоне строящихся объектов. Кстати, один из конкурентов по моему избирательному округу - главный ставленник Нур-Отана - тоже в каске, возглавляет «Промстрой». И лозунг у него «строительный»: что нам стоит дом построить, нарисуем - будем жить! Красноречивый подход. Интересно то, что государственными деньгами на предвыборную кампанию можно воспользоваться только с сегодняшнего дня. Избирательные фонды можно регистрировать только после 23 июля, когда закончится регистрация всех кандидатов. Как это джентльмены из Нур-Отана умудрились так дружно, слаженно и с размахом начать агитацию, непонятно.
20 июля Сегодня «рубилась» со своим избирательным штабом. Ой, «штаб», наверное, громко звучит. В общем, с теми, кто решил помогать агитировать избирателей за меня. Речь шла о предвыборных материалах. Обсуждался макет листовок, и мои агитаторы сказали, что предвыборная программа никуда не годится. Где, мол, повышение пенсий, бесплатные проезды, лекарства и т.д.? Надо сказать, что команда подобралась горластая. Мои попытки дать объяснения, что подобные заявления – изначальный обман избирателей, действия не возымели. «Другие кандидаты обещают, и люди пойдут за них голосовать. А мы что скажем, как мы будем агитировать за вас?» Общий вывод заключается в том, что моя предвыборная программа рассчитана на интеллигентов. Образно говоря, я – без белой каски.
21 июля Весь день готовились к проведению Школы политического лидерства. Денег на выездную Летнюю школу не нашла, будем учить в рабочие дни по вечерам. Собираем списки, созваниваемся, надеемся привлечь местных депутатов-женщин к обмену опытом. Работы до утра!
22 июля Уф! Под вечер позвонила Зоя Алексеевна, сказала, что советовалась с людьми по поводу программы: вроде бы большинство одобряют. Агитаторы решили работать дальше. Ночь…. Час от часу не легче! В газете увидела границы округа: всё же перетасовали. У меня закрытый участок – следственный изолятор. С программой «Женщины, семья и дети – в приоритете!» сложновато будет вызвать заинтересованность у мужчин, конфликтующих с законом. Господи, дай мне силы! Мой любимый супруг тут же съюморил. «Давай в СИЗО сделаем листовки с новым слоганом «Зеки, семья и дети - в авторитете!». Похохотали: как-то стало полегче.
30 июля Наконец-то в печать запускают мои материалы. Государственные деньги распределены неизменно и весьма неудачно. 92000 тг на телевидение (примерно 736 долларов), 10000тг (80$) на печатную продукцию, 35000тг (280$) на публикацию в газете, 10000тг (80$) – на транспорт и 7000 тг (56 долларов) на аренду помещений для встреч. За 92000 тенге мне предложили 2 минуты телевизионного эфирного времени по 45000 каждая минута. Предложили ещё 90000 доплатить, и целых 5 минут у меня в кармане. Я, конечно, отказалась. Сегодня на агитационных тумбах кроме плакатов представителей партии Нур-Отан и частных объявлений на белых листочках (наш народ очень предприимчив – хоть какая-то польза от этих стендов для простого человека!), начали появляться агитационные материалы и других кандидатов. Следуя всем процедурам, раньше их выпустить было и невозможно. Если, конечно, ты не из партии Нур Отан. У этих джентльменов – возможно всё.
1 августа Вся команда в глубокой депрессии. Мои агитационные материалы будут готовы только 6 августа. Полетели четыре принтера там, где я сделала заказ. Размножить в другом месте нереально. Во-первых, смешные деньги 10000 тенге для того, чтобы ими кто-то заинтересовался. Во-вторых, все безумно заняты более крупными денежными заказами других кандидатов. Зоя Алексеевна вообще в панике. Листовки моих конкурентов лощёные, цветные уже пестрят на дверях подъездов. Дело, конечно, дрянь и настроение дрянь.
3 августа Закончились занятия в Школе политического лидерства. Все, кто учился, благодарили. Конечно, было приятно. Но произошло событие, на которое я никак не рассчитывала. Одна из участниц Школы, предпринимательница, узнав, что я баллотируюсь, подошла и сказала: я хочу вам помочь, сделав взнос в вашу кампанию. Это первый случай в моей практике, когда человек без всяких просьб или каких-то намёков предлагает материальную поддержку. Дай Бог ей здоровья и победы на выборах.
4 августа Да! Наши предвыборные процедуры самые процедурные во всём мире! Этому бреду не видно конца. Чтобы открыть свой кандидатский счёт, мало иметь удостоверение кандидата, регистрации в окружной комиссии, публикации списков в СМИ. Это всё существует само по себе и ни к чему не пригодно.
6 августа Листовки готовы, штаб в сборе. Поскакали работать с избирателями, от двери к двери. Начали договариваться с СИЗО о встрече с избирателями, находящимися под следствием.
8 августа Набрала группу молодёжи. Пойдут второй волной по системе директ-мейл. Посмотришь на них со стороны – типичные тинейжеры. Но когда рассказала о том, на что влияет их работа – глаза стали серьёзные и умные. Ещё раз убедилась в том, что их апатичность – лишь следствие родительской апатичности. Когда они начинают чувствовать свою значимость, им становится интересно участвовать в событиях и влиять на них.
9 августа В СИЗО затребовали предварительно агитационные материалы. Пусть, мол, их принесут в окружную комиссию, а мы их оттуда заберём. Ну уж дудки! Начала долбить городскую территориальную комиссию (окружной, как всегда, нет на месте). Члены городской на каких-то семинарах и совещаниях. Взялась за отдел внутренней политики. Достучалась. Сказали, что объяснят СИЗО неправильность их требований. На днях встречалась с долгосрочными наблюдателями ОБСЕ: один из Нидерландов, другой из Швеции. Помню, в 1999 году, когда впервые появились на выборах представители этой организации – было так волнительно и значимо с ними общаться. Сейчас ты понимаешь, что это просто процедура. Так сказать, визит вежливости. Стандартные вопросы, в том числе и по гендеру.
11 августа Жаль, что большая часть моей деятельности связана с мыслительной и бумажной работой. Встречи с людьми дают такие эмоции! Эти эмоции разные, но уж точно – настоящие. Ужасно неприятно, когда из-за двери кричат: надоели уже со своими выборами, агитацией, листовками и т.д. Неприятно, когда открывают дверь и вываливают на тебя претензии, к которым ты не имеешь никакого отношения. Неприятно, когда на просьбу выслушать тебя люди ухмыляются, говорят, что они заняты и закрывают дверь, отказываясь взять даже листовку. Последнее просто убивает. Но бывают и другие эмоции. Гордость, когда слышишь: да, мы знаем о вашей организации; да, мы слышали; да, вы приходили к нам на завод, в школу, в детсад. Благодарность, когда люди приглашают зайти, искренне интересуются, кто ты, что ты хочешь сделать, предлагают чай, приглашают к столу, в том числе и к праздничному: у кого-то день рождения, у кого-то юбилей, а у кого-то свадьба. В такие минуты, как-то теряется значимость предвыборной борьбы и агитации. Спадает накал, потому что чётко понимаешь: для них не особенно важно, кто станет депутатом маслихата, люди будут продолжать жить своими радостями и заботами. И слава Богу, что хоть их у людей отнять нельзя. Говорю так потому, что встречаясь с избирателями или с их закрытыми дверями, снова и снова убеждаешься в неверии людей в честные выборы. У них отнята вера в то, что, голосуя, можно повлиять на итоги выборов. В двух встречах из трёх избиратели говорят о том, что всё уже решено. Понимая их правоту, я всё-таки стараюсь и призываю к голосованию. Если задумаешься, я не столько агитирую за себя, сколько занимаюсь просвещением. Неблагодарная это работа. Собираешь на себя столько отрицательной энергии, тратишь массу сил и времени. А приходя домой, никогда и не знаешь «победила ль – побеждена ль».
12 августа Шагая «от двери к двери», шагаешь к какому-то новому осмыслению себя, своей работы, своих целей. Звоню в одну из дверей. Мужской голос спрашивает: кто? Отвечаю: меня зовут Ирина Унжакова. Я – кандидат в депутаты по вашему округу, можно с Вами поговорить? Из-за двери: ой, девушка, дома никого нет, а я с похмелья. Хорошо, отвечаю, а можно я оставлю в двери листовку для вас? (дверь металлическая, без дверных ручек, но есть щель). За дверью слышится повторное «ой», и она приоткрывается. На свет божий просовывается увесистая мужская ладонь, в которую я вкладываю листовку со словами благодарности. Дверь начинает закрываться, а я поднимаю руку, чтобы позвонить в следующую квартиру. Вдруг скрип закрывающейся двери прекращается и из-за неё слышится: а ты симпатичная! Я говорю: спасибо. Очень быстро, что не характерно для похмельного синдрома, появляется растрёпанная голова, которая спрашивает: так это вы? Потом за чашкой чая мы минут 40 дискутировали с Мейрамом о моей предвыборной программе, о том, почему основными в ней оказались женщины, семья и дети. А где же мужчины? Потом он рассказывал о проблемах металлургов (он почётный металлург). А потом я слушала о его детстве и его маме. После разговора с Мейрамом я минут 5 потратила на то, чтобы вернуть себя из состояния доверительного человеческого общения к состоянию «агитатора, горлана, главаря» (В. В. Маяковский). Не могу однозначно ответить, что для меня важнее: сколько квартир я сумела обойти сегодня - или то, что один из почётных металлургов на глазах у меня превратился в мальчика, вспомнившего своё детство и свою маму. А сколько историй забытой, одинокой старости я выслушала! Заслуженные работники образования, здравоохранения, культуры доживают свой век в запущенных, разрушающихся квартирах с одной мечтой – были бы в доме продукты и лекарства. Для каждого из таких избирателей и агитаторы, и я сидели и заполняли заявления, чтобы принесли на дом урну для голосования. Дело не в том, за кого они проголосуют, а в том, что они хоть на короткое время почувствуют свою значимость.
13 августа Тринадцатое оно и есть тринадцатое. С утра позвонили и сообщили, что запись на ТВ либо сегодня, либо никогда. Пришлось переносить на завтра встречи в СИЗО. Запись на телевидении прошла нормально. Удобная это штука - телесуфлёр. Смотришь в объектив и читаешь свою предвыборную программу. Полностью укладываешься в отпущенные тебе минутки. Но получается всё без мимики, жестов и эмоций – суховато. Вечерний сбор в офисе. Отмечали и раскрашивали разными цветами «отработанные дома». Где прошли «от двери к двери», где расклеили плакаты, где разнесли «посткардз». В общем-то картина неплохая. Команда у нас, что называется, «стар и млад».
14 августа Ну вот, собственно, и случилось то, что должно было случиться. Утром к контрольно-пропускному пункту СИЗО вышел начальник этого заведения и сообщил, что не пустит меня в камеры в целях моей безопасности. Передо мной стоял лощёный, выхоленный полковник юстиции, который «жевал» мне о том, что за 20 лет его работы ни один кандидат не был допущен к избирателям закрытого участка. Он говорил о том, что мои агитационные материалы будут очень добросовестно распространены среди подследственных, а уж за кого они проголосуют – выбирать им! Потеха! Я не стала слушать весь заготовленный спич начальника СИЗО. Дурной спектакль и паршивая игра. Я сказала, что уже могу предсказать оглушительную победу одного из моих оппонентов именно по этому участку. Развернулась и пошла. Вслед он мне прокричал, что я могу жаловаться на него хоть в прокуратуру.
15 августа Мои «стар и млад» повесили носы. Сидели за столом и на полном серьёзе обсуждали пути прорыва в СИЗО: идти на приём к прокурору или накатать телегу в Центризбирком, жалоба наблюдателям ОБСЕ? Я слушала их и кивала головой, обещала звонить, писать, требовать. Мне не хотелось их огорчать, не хотелось, чтобы в их душе поселилось разочарование. Изо дня в день старшие, преодолевая ревматизм, остеохондроз, подагру, гипертонию - шли, звонили в двери, разговаривали с избирателями, убеждали их идти голосовать. Молодёжь вихрем носилась по улицам, домам и подъездам - с тяжеленными рюкзаками и сумками. Возвращаясь, они буквально падали на стулья, кресла, на пол и засыпали, пока им готовили чай. Сказать им сегодня, что всё уже не имеет никакого значения... - у меня не повернулся язык.
16 августа Позавчера вышло в эфир моё выступление на ТВ «31 канал» - чистенько, обычненько. Сижу себе в кресле и с выражением рассказываю о своей предвыборной программе. На фоне конкурентов в касках, в галстуках и без них, с утра до вечера занятых в массах, выгляжу весьма проигрышно. Что делать? 1 минута на канале – 45000 тенге. На мои 90000 бюджетных денег, отпущенных на ТВ, можно купить только 2 минуты эфирного времени. Мне и так пошли навстречу и дали ещё 2 минуты как бонус доброй воли, чтобы я успела через телесуфлёра прочитать свою программу.
18 августа С утра звонили мои наблюдатели. Кто-то предупреждал, что уходит на 30-40 минут, так как в школе, где находится избирательный участок, не работает туалет. Кто-то ругался по поводу того, что избиратели заходят на участок с листовками конкурентов. Конечно, маловероятно, что они их взяли из дома и несли в руках, чтобы дочитать по дороге. Скорее всего, их раздавали «невидимые» агитаторы. Но как докажешь – ведь они невидимые, да и доверенных лиц маловато, чтобы дежурить вокруг всех участков. К обеду позвонила Любовь Францевна и упавшим голосом сообщила, что, как я и предполагала, «оглушительную» победу на избирательном участке в СИЗО одержал господин Акимбаев, аж 401 голос против моих 67 голосов. Все подследственные уже проголосовали, бюллетени подсчитаны и протоколы подписаны. Всякая надежда на победу угасла, так как такой перевес на одном из участков автоматически означает победу по всему округу (как оказалось, число голосов, набранных на этом участке, превысило общее число пришедших голосовать на каждом из других участков). Я почему-то уверена, что по всем закрытым участкам в Республике Казахстан столь же оглушительную победу непременно одержат кандидаты от партии Нур-Отан.
Вот и финал! По трём из пяти участков я оказалась второй, по одному – третьей, по одному – четвёртой. Голоса распределились следующим образом: Акимбаев Е. – 904 голоса (из них 401 в СИЗО), Здор О. – 585 голосов, Унжакова И. – 535 , Ильясов С. – 285. Вся команда в обмороке. Как же так? Столько сил положено? Ну что сказать? Сил действительно положено много. Но, учитывая все объективные и субъективные факторы, в которых организовывались и проходили эти выборы, полученный результат весьма и весьма неплох.
19 августа Отключила все виды связи, хочу спать и просто лежать. Моя «молодёжка» поздравила меня sms-кой с «почётным третьим местом». Я просто умилилась! А всего мест было только четыре.
22 августа Взяла недельный тайм-аут. Вместе с мужем решили сделать электронную версию моего дневника и разослать тем, для кого мои записи могут оказаться чем-то полезны.
27 августа Из офиса докладывают, что много людей звонят и интересуются итогами моей предвыборной борьбы. На вопрос «почему же Ирина Сергеевна проиграла?» моя несравненная Нуржамал Кушкумбаевна корректно отвечает: «нашлись более достойные». Её слова да Богу бы в уши! Пусть выигравший окажется, действительно, более достойным, а не из «отдела пресмыкающихся». Радостная новость заключается в том, что одна из моих учениц в Школе политического лидерства выиграла выборы и стала депутатом городского маслихата. Справедливости ради нужно признать, что она по жизни умница, да ещё и член партии Нур-Отан. Но всех своих агитаторов и доверенных лиц она обучала в нашей Школе.
Умные люди говорят, что анализировать события нужно по принципу «отложенной оценки». Это очень правильный и разумный подход. Я, например, чувствую, что неделю назад (в прошлый понедельник) в моей оценочной шкале было слишком много эмоций. Сейчас прошедшие выборы кажутся мне давним событием, утратившим какую-то личную окраску. Поэтому можно порассуждать об общих выводах и уроках. Ключевое место среди них занимает понимание того, что женское политическое лидерство как самостоятельное явление почило в бозе. Отныне оно имеет реальные шансы на осуществление исключительно в рамках членства в партии, более того - в партии Нур Отан. Не знаю как другим, но мне эта ситуация очень напоминает времена КПСС. Кстати, подавляющее большинство членов Нур Отан, занимающих политические должности, являются бывшими членами КПСС. Тогда они тоже занимали политические должности. И тогда, и сейчас женщине нужно быть членом правящей партии, чтобы получить шанс. Я абсолютно уверена, что наши выборы 2007 года поставили точку на женском политическом донкихотстве. Вне всяких сомнений, наше донкихотство ещё лет 5 поприсутствует в контексте общественной политики. Но я думаю, что и там вскорости оно будет сведено к минимуму, потому что это будет «не тот уровень». Вообще, эту оценку - «не тот уровень!» - я начала отмечать с 2003 года. Наверное, потому, что несколько раз слышала её в свой адрес. Под «не тот уровень» подпадало всё местное, локальное, кустарное, сдобренное эмоциональностью, искренностью и прочими неделовыми излишествами. В результате своей ненадобности, неуместности и невостребованности почти весь «не тот уровень» женских организаций незаметно рассосался. Говоря словами Ильфа и Петрова, переквалифицировался в управдомы. Так что донкихотство долго не протянет – просто некому будет быть Дон Кихотами в общественной политике за даму своего сердца - Гендерную Составляющую... Не совсем понятна для меня стала и роль Школ политического лидерства (вернее, их сеть). Как я убедилась на собственном опыте, учить надо не лидерству и не политтехнологиям. И то, и другое - всего лишь телёнок в сравнении с дубом – административными ресурсами. Учить нужно процедурной казуистике, являющейся стержнем тех самых административных ресурсов. Знание статей закона «О выборах в РК» - ерунда. Основная часть его содержания носит рамочный характер. Движущей силой являются инструкции, постановления, правила и т.д.. Получить доступ к ним – проблема, разобраться и состыковать их между собой при возникновении конфликтной ситуации – тоже. Так не окажутся ли Школы политического лидерства бутафорией? Потому что вряд ли кто-то из казахстанских тренеров по женскому политическому лидерству имеет доступ и разбирается в перечисленных документах. В тот период, когда я только думала, идти на выборы или нет, одна уважаемая мной коллега сказала: иди! даже если не выиграешь, получишь колоссальный опыт. Она оказалась права. Опыт действительно и важный, и нужный, и новый (не тот, что в 1999 году). Но абсолютным открытием для меня стало одно обстоятельство. Оказывается, даже не победив в выборах, можно чувствовать себя выигравшей. Исходит это чувство от людей, ставших тебе за это время очень близкими и родными. А родство это дорогого стоит, потому что эти люди– люди чести. И когда, за чашкой чая, я услышала: «А почему это нашу Сергеевну мало по телевизору показали?» - у меня на глаза навернулись слёзы. Я выиграла потому, что для более чем заслуженных людей города - стала «Нашей Сергеевной».