КОРМИЛЬЦЫ спасение нации Алла Пятибратова, Кыргызстан фото Галы Петри: базар в Оше
Другая страна - Россия - Иду по улицам, прохожу мимо домов – ощущение, что никого. Нет, женщины, дети, конечно, встречаются. Старики. Но мужчин, парней и даже подростков почти не увидишь. Будто весь городок отсюда уехал… Говоря обо «всем городке», Абдурасул имеет в виду его трудоспособное мужское население. В микрорайоне «Амир-Темур», или как его называют местные жители – Он-Адыр (Десять холмов), можно заходить во все дома подряд. И в каждом вам расскажут о родственнике или родственниках, уехавших на заработки в другую страну. Другая страна для он-адырцев, как и для подавляющего большинства ошан, – это Россия. Самые популярные направления для жителей этого микрорайона – Санкт-Петербург, Челябинск, Нижневартовск. И Сахалин. Туда давно проложены дорожки, еще задолго до всяких революционных и других потрясений в родной стране. Но летом 2010 года, после трагических июньских событий, людей словно накрыло и смыло из Оша огромной волной. Вынужденно снялись с места и те, кто тихо-мирно занимался своим нехитрым (или хитрым) делом в городе и не помышлял работать вдалеке от него. Тогда сотни семей в одночасье остались без жилья, а тысячи и тысячи людей – без работы. Были разграблены и сожжены центральный и вещевой рынки, множество кафе, мастерских, магазинов. Рухнула сфера обслуживания – негде было подстричься, сфотографироваться, сделать ксерокопию, починить обувь, зайти в Интернет, купить газету, подшить брюки… Да просто где-то перекусить. Как только появилась первая возможность, жители стали массово покидать город. Их гнал страх и обрушившаяся безработица. Цены на авиабилеты взлетели, но это никого не останавливало. - Два моих сына, а старший еще и с женой, пробыли в Челябинске полтора года, – рассказывает Абдурасул. – Занимались погрузкой-разгрузкой овощей и другой сезонной работой. Каждый зарабатывал от 18 до 30 тысяч рублей. Хватало и на жизнь там и еще нам, родителям, по 200-300 долларов ежемесячно присылали. Сами знаете, для нас это неплохие деньги, хотя не такие уж и большие. Его сыновья работали полтора года нелегально. Интересуюсь, не было ли у них из-за этого проблем. Не было, говорит Абдурасул, парни же с головой. Сейчас они пока дома, помогают родителям, которые торгуют на базаре продуктами. Но весной намерены снова вернуться в Россию. В Оше для них работы нет. У обоих – высшее образование, но юристы и международники здесь никому не нужны. Сидеть же всей семьей на базаре, за одним прилавком, смысла нет – заработки от этого не увеличатся. Торговцев и так переизбыток, и у всех одинаковый набор товаров. - Скоро оба окончат водительские курсы, получат профессиональную категорию. И вот как выправим все документы, так и отправим сыновей в Нижневартовск. Пусть там поработают. Но теперь уже, конечно, легально оформятся, получат разрешение на временное проживание, а то в шоферы, если нелегально, просто не возьмут. Российское гражданство им не нужно, они не собираются оставаться на ПМЖ, домой обязательно вернутся. Многие мои соседи получили российское гражданство, а теперь потихоньку возвращаются в Ош и не знают, что им с тем гражданством делать, если жить они собираются здесь – тут у них родители, дом, кусочек своей земли, а узбеку что еще надо? У Абдурасула жизнь выстроена – может быть, не так, как мечталось, но вполне сносно. Уже лет двадцать как он – бывший учитель физкультуры бывшей советской страны нашел себе свободную нишу и благоустраивал ее, как мог, все эти годы. Почти каждый день они с женой сидят на базарчике «Бостон», что возле центрального рынка, и продают продукты, которые Абдурасул регулярно привозит с оптового продуктового рынка из Бишкека. На базарчике таких, как он, сотни – в основном, киргизы и узбеки. У них тут свое разделение: ряды узбекские, ряды киргизские. Почти нигде не перемешиваются. Но все равно – рядышком, практически на расстоянии вытянутой руки. Среди тех, кто постарше, много «бывших» – учителей, медиков и прочих бюджетников, давно сменивших свою нищую и подневольную область деятельности на ту, что способна прокормить и дает хотя бы иллюзию «нормальной» жизни. - Хотел было я вернуться в этом году в школу, опять физкультуру преподавать, – рассказывает Абдурасул. – Дело любимое, соскучился. Наше правительство пообещало же учителям зарплату повысить до 10 тысяч сомов (по сегодняшнему курсу – примерно 215 долларов. Автор). Многие заинтересовались, учителя стали вроде возвращаться… Я и подумал: эти деньги в семейном бюджете лишними не будут. И уроки буду проводить, и торговлей заниматься. Но потом выяснилось, что на самом деле после повышения учителя стали получать 6-7 тысяч сомов. Так какой смысл в школу возвращаться? А ответственность какая за детей?! И при этом – голые спортзалы, ни матов, ни спортивного инвентаря, а требования такие, будто все это есть в наличии, и можно ребят нормально физически развивать… Лучше будем мы с женой, как и прежде, на базаре работать, говорит Абдурасул. А дети помогать из России будут, пусть туда зарабатывать ездят. «Отношения между людьми в Оше потихоньку налаживаются, уже реже случаются стычки на национальной почве, больше – бытовые или по работе. Так что мы, старшее поколение, будем жить дома, – заключает он. – И внуки наши, надеюсь, будут жить на родной земле».
По земле и по воздуху Уехать из Оша в Россию просто. В городе давно и хорошо налажен «извоз». На такси можно отправиться в любую сторону – хоть на запад, хоть на восток. С Казахстаном и соседними Узбекистаном и Таджикистаном прямого сообщения по воздуху нет. А с российскими городами – сколько угодно. В Москву есть рейсы каждый день, напрямую можно долететь до Санкт-Петербурга, Новосибирска, Екатеринбурга, Самары, Иркутска, Красноярска. Не проблема добраться до Казани и Калининграда. До Владивостока, Якутска, Хабаровска и Южно-Сахалинска можно долететь с пересадкой в Новосибирске. Есть несколько рейсов и для тех, кто остался верен «челночному» бизнесу – они продолжают летать за товаром в Дубаи (Объединенные Арабские Эмираты), Урумчи (КНР) и Турцию. Каждый день самолеты увозят тысячи жителей Оша и всего южного региона Кыргызстана. В ошском аэропорту постоянно толпятся массы провожающих. Захожу наугад в одну из авиакасс – в Оше их пооткрывали невероятное количество, больше, наверное, только аптек. Неожиданно встречаю там свою коллегу Жылдыз. Авиакасса оказалась ее собственной. Продажа авиабилетов – неплохой бизнес, простоя не бывает. - Самолеты в российские города летят битком набитые, – говорит Жылдыз. – На Москву в день бывает по 3-4 рейса. Билеты просто расхватываются. Кто хочет немного сэкономить, заказывает билет за месяц вперед. Авиакассы сейчас есть в даже самых отдаленных населенных пунктах, в горных аилах. Особенно много уезжает сельчан. Проедьтесь по селам Баткенской области (одна из трех южных областей Кыргызстана. Автор), там же остались одни старики да дети, даже женщины уехали… Муж самой Жылдыз пять лет трудился в Москве, на складе польской компании, специализирующейся на аквариумах. Так он и кормил семью, изредка приезжая домой… в гости. Но когда Жылдыз одной справляться с двумя маленькими детьми стало невмоготу, она упросила мужа больше не уезжать. «Давай попробуем зарабатывать дома», сказала она. И они открыли авиакассу. Журналистику Жылдыз не забросила. Но прилично зарабатывать, занимаясь только этим делом, у нас невозможно. Журналистам платят мало, особенно в регионах. - Несколько моих родственников – сестра, племянники продолжают работать в разных городах России, есть и в Казахстане. А вот сидит мой братишка, – Жылдыз показывает на парня, по которому видно, что он томится от безделья. – Недавно вернулся из Москвы и уже снова рвется обратно. Пару лет назад одна строительная компания набирала рабочих – легально, через наш комитет по труду и занятости. Предоставила общежитие, медицинскую страховку, хорошую зарплату. Брат работал помощником повара. А потом все закончилось, приехал домой, а тут работы для него нет никакой. Истории, истории… Рассказывают их охотно, но почти всегда при условии: «Только фамилии моей не называйте». Опасаются чего-то, и не всегда могут сами объяснить – чего, пожимают плечами. Наслушаться историй можно, зайдя наугад в любой двор или квартиру. О том, как «там» хорошо или, наоборот, как «там» плохо. Но как бы там ни было – нужно ехать, если хочешь жить, быть сытым и одетым и кормить тех, кто от тебя зависит. И едут. По одиночке или целыми семьями, в компании приятелей или по зову едва знакомых людей. Потому что в городе, где когда-то производили известные по всему миру шелковые ткани и глубинные насосы, где тысячам людей давал работу хлопчатобумажный комбинат, уже давно почти ничего не производят, от комбината осталось одно название, а насосный завод перестроен под вещевой рынок, магазины и гостиницу «Пекин». Потому что рабочие места все давно разобраны, новых очень мало, да и то, в основном, такие, где платят копейки. Вот и остается ехать туда, где рабочие места есть. Оставлять жену, стариков, детей… Оставленные на попечении престарелых родителей или дальних родственников дети – отдельная больная тема. Как и многочисленные рассказы-«ужастики» о том, в какие переделки попадают наши трудовые мигранты – по своей ли безграмотности и наивности или по чиновничьему произволу.
Улицы трудовых мигрантов Каждое утро по дороге на работу я прохожу мимо отделения одного из банков. С утра тут всегда очередь. Люди стоят молча, друг друга ни о чем не спрашивают, знают и так – все пришли за очередным переводом, кто – от мужа, кто – от сына. Большинство переводов приходит из России. Что именно эта страна – главный их «поставщик», обозначено на баннере возле входа в отделение другого банка: слово «Россия» на нем выделено крупными буквами. Для многих семей, пострадавших в июньских беспорядках в прошлом году, переводы – это единственное денежное пособие, если не считать тех небольших денег, что они умудряются зарабатывать сами. И надеются они не на родное государство, не на заокеанских доноров, а только на родных людей, отправившихся зарабатывать своими руками – за всех и на всех. Но и оставшиеся дома не сидят сложа руки. Несут на базар то, что выросло на деревьях. Торгуют местной зеленью и заморскими бананами. Заработанных копеек хватает, в лучшем случае, на продукты. Можно обойти все пострадавшие улицы Оша и увидеть схожую картину – строительством занимаются, в основном, женщины, их дети и дети их родственников. Хотя дома и строятся на средства международных донорских организаций, но и самим хозяевам приходится вкладывать в строительство немало своих средств, доплачивать бригадам рабочих, кормить их. В этом году, когда с большим опозданием началась вторая фаза восстановления пострадавшего жилья, появилась новая проблема – дефицит строителей. Потому что многие из них тоже уехали туда, где можно заработать больше. А таскать доски и кирпичи пришлось женщинам и детям… Малочисленность мужского населения заметна, конечно, больше в частном секторе, чем во дворах с многоэтажными домами. Многоэтажки заполнены квартирантами. В городе масса студентов – тысячи и тысячи молодых людей получают высшее образование, которое мало кому из них понадобится. И очень много жителей из сел, приехавших в Ош на поиски работы и еще не успевших утратить надежду, что город примет и обласкает всех. Походишь по дворам, поговоришь с людьми, и возникает ощущение, что не 500 и даже не 700 тысяч, согласно официальным данным, моих сограждан подались в трудовые мигранты, а гораздо больше. Хотя и 700 тысяч человек для республики с пятимиллионным населением – цифра огромная. Подсчитать число кыргызстанских трудовых мигрантов с большей точностью никак не удается. А вот суммы денежных переводов, присылаемых ими домой, называются более конкретные. Но и эти цифры – тоже официальные. За три последних года объем денежных переводов от трудовых мигрантов вырос на $880 миллионов. По данным официальных источников, в 2008 году эта сумма составляла $120 млн, в начале 2010 года – $450 млн, а на конец 2010-го – начало 2011-го – уже около $1 миллиарда.
|