АНАЛИЗ ЖУРНАЛИСТСКОГО БРЕДА
продолжение темы http://caucasia.at.ua/news/zhurnalista_k_otvetu/2011-02-23-916
курсивом даны цитаты из скандальной статьи
"<...> мужчин, случается, сажают за преступления, придуманные женщинами. Имеется в виду статья 131 УК РФ «Изнасилование». <...> большинство изнасилований – это в действительности так называемая игра «Динамо», когда женщина хочет секса с данным мужчиной, но моральные установки ей это запрещают".
По мнению автора, большинство осужденных, отбывающих наказание в российских тюрьмах за изнасилования - это невинные жертвы неких злых женщин, которые очень хотели секса, но что-то им запрещало заняться им просто так. Поэтому женщинам "пришлось" быть изнасилованными и потом подать на насильника в суд.
Допустим на секунду, что автор прав. Какую картину мы тогда должны наблюдать? Коварные женщины с такими "моральными запретами”, наверное, едва ли хотят секса всего один раз в жизни. Поэтому для каждой такой женщины мы легко найдем целую очередь из мужчин, от которых она "добилась изнасилования" и которые теперь сидят за это изнасилование в тюрьме. Не очень похоже на реальность, не правда ли? Где же, интересно, эти десятки мужчин, сидящие по обвинению со стороны одной и той же женщины?
Действительность выглядит совсем иначе. Изнасилованные женщины часто (от трети до половины из них, по данным разных исследований) испытывают посттравматическое стрессовое расстройство - серьезное психологическое нарушение, обычно наблюдающееся у солдат, прошедших войну, в России часто известное под названиями "афганский синдром" и "чеченский синдром". Последствия изнасилования сравнимы с последствиями участия в вооруженном конфликте, где на твоих глазах умирают боевые товарищи! И это только одно из свидетельств того, что никто и никогда не хочет быть изнасилованным. Подвергнуться сексуальному насилию - это не веселая игра и не "просто секс”, как, видимо, кажется автору.
Серийность в изнасилованиях в самом деле бывает, но отнюдь не со стороны женщин, которые якобы сажают в тюрьму мужчин десятками: наоборот, это оставшиеся безнаказанными мужчины-насильники, как правило, продолжают искать и находить новых жертв. И те насильники, которые все-таки попадают в тюрьму, часто попадают туда по нескольким изнасилованиям. Но даже если насильника ловят, и дело доводится до суда и вынесения приговора, что происходит далеко не всегда, он, бывает, спокойно выходит из зала заседания суда, отделавшись условным сроком - как, например, бывший сенатор Совета Федерации Игорь Провкин, которому за два жестоких доказанных изнасилования в январе 2011 года дали... 4 года условно. И хотя г-н Колесниченко пишет в своей статье о возмутительности условных сроков для женщин-преступниц, видимо, не все условные сроки кажутся ему одинаково возмутительными. Между тем, по данным NewsRU http://www.newsru.com/crime/24jan2011/senatorrapestudsnt.html 6 лет назад Игорь Провкин уже был обвинен в изнасиловании в Псковской области, а в Москве на него было подано два других заявления об изнасиловании. Но по версии автора статьи, очевидно, чиновник и банкир ни в чем не виноват. Просто он вечно встречается с женщинами, которые очень хотят, чтобы он их изнасиловал, вплоть до несовершеннолетних школьниц. Такое вот случайное совпадение.
На самом деле даже подать заявление об изнасиловании в нашей стране чрезвычайно сложно: сотрудники милиции часто просто отказываются такие заявления принимать, а иногда даже принятые пытаются укрыть, как, например, сделала местная милиция в недавно попавшем в газеты случае с изнасилованием ребенка в печально известной станице Кущевская http://www.lenta.ru/news/2011/01/28/teencontrol/ - и не только в нем одном - после чудовищного убийства в Кущевской московские милиционеры открыли заново 220 (!) закрытых с 1999 года по 2010 дел об изнасилованиях в станице http://www.kp.ru/daily/24590.5/759653/
Для того, чтобы узнать, как сложно на самом деле добиться принятия заявления об изнасиловании, не говоря уже о серьезном расследовании, достаточно всего лишь услышать, что об этом говорит какая-нибудь знакомая, ставшая жертвой. Но если таких знакомых нет, в наш век интернета можно легко узнать, что думают обычные люди, с чьими близкими такое случилось. Даже из многочисленных простых сообщений на интернет-форумах серьезный журналист мог бы понять, что жертвам изнасилования довольно часто незаконно отказывают в принятии заявлений, а иногда отдельные сотрудники милиции пытаются и сами заняться сексом с пришедшей к ним жертвой. А неленивый журналист мог бы перед тем, как писать статью, связаться с центрами помощи жертвам изнасилования, где ему тоже могли бы привести много фактов, доказывающих невероятность его версии о коварных ложных заявительницах (а мог бы и прочитать, что люди из таких центров пишут - например, эту статью исполнительного директора московского центра помощи жертвам насилия "Сестры" http://bit.ly/fZM3aO ).
Но, быть может, мы несправедливы к автору? Может быть, он действительно провел журналистское расследование и может подтвердить свои слова? Что ж, если это и в самом деле так, мы принесем свои извинения. Может быть, Александр Колесниченко поработал с примерно 25 тысячами заключенных, сидящих по статье "изнасилование” (в 2000-ых годах количество таких осужденных в российских тюрьмах менялось примерно между 20 до 26 тысячами; для сравнения, изнасилований в 2009 году было зарегистрировано 5,4 тысяч, так что в среднем насильники сидят в тюрьме не так уж долго), и выяснил, что они почти поголовно ни в чем не виноваты. Остается только спросить у бесстрашного журналиста, почему же в таком случае он не пытается что-нибудь сделать, чтобы исправить такое чудовищное количество судебных ошибок. Но, увы, что-то нам подсказывает, что единственный источник сногсшибательной сенсации - фантазия автора, которой не помешала элементарная проверка на правдоподобность, потому что такой проверки ни автор, ни редакторы "Новых Известий” не сделали, несмотря на то, что автор практически клевещет на российскую правоохранительную систему.
Г-на Колесниченко, конечно, можно по-человечески понять: ведь куда проще, чем признать масштабы проблемы сексуального насилия в нашей стране, написать о том, что все или почти все сидящие за изнасилование мужчины несправедливо осуждены. Главное, это позволяет не задумываться о том огромном числе женщин и мужчин, которые подверглись сексуальному насилию, и о тех многочисленных преступниках, которые безнаказанно ходят на свободе и ищут себе новых жертв.
"В третьем варианте доходит до секса, однако затем женщина объявляет себя изнасилованной. Психотерапевт Литвак говорит, что женщина может заявлять это искренне и настаивать, что сама не знает, почему не смогла кричать и сопротивляться. В действительности же это попытка получить удовольствие от секса и остаться чистой перед моральными догмами. Сергей Пашин подтверждает: большинство изнасилований совершают знакомые женщин, и в юриспруденции даже есть термин «изнасилование на свидании»."
То есть, по мнению автора статьи, если женщина была знакома с насильником, или тем более была с ним на танцах или в кафе, то она не могла не хотеть секса с ним? Мы советуем г-ну Колесниченко (а также г-дам Литваку и Пашину, на которых автор ссылается) задуматься над тем, хотят ли они секса со всеми без исключения своими знакомыми женщинами. Нам почему-то кажется, что едва ли они обрадуются, если уборщица тетя Маша предложит им заняться сексом. Но когда речь заходит о том, чего хотят женщины, автору почему-то кажется, что им непременно хочется секса с любым знакомым мужчиной...
Юридический термин "изнасилование на свидании" действительно существует. Он пришел к нам из традиций англосаксонского права, где этот термин дословно звучит как date rape. И под "свиданием" в нем понимается не то "свидание", когда мужчина и женщина непременно находятся раздетыми в одной кровати, а любое совместное времяпровождение, о котором мужчина и женщина заранее договорились, вроде похода в кино. И, естественно, ни в случае похода в кино, ни в случае, когда женщина и мужчина оказались наедине в одной комнате, ни у кого из них нет права требовать от другого секса, если этот другой сейчас секса не хочет.
Что касается криков во время изнасилования, бывает, жертвы действительно не кричат и почти не сопротивляются. Это происходит по самым разным причинам, две основные из которых - это общее состояние шока от нападения, из-за которого жертва впадает в ступор, и вполне рациональный страх, что сопротивление и крики могут спровоцировать насильника на нанесение телесных повреждений вплоть до убийства. Вторая причина становится тем более понятна, когда насильником становится знакомый женщины - например, родственник или сослуживец, а таких случаев в разы больше, чем изнасилований со стороны незнакомцев. Едва ли женщина будет подозревать насильника в каждом знакомом мужчине. И когда вдруг оказывается, что мужчина, которого она уважала и которому доверяла, начинает ее насиловать, совершенно непонятно, что еще можно от него ждать - кто знает, вполне может быть, что он готов и на убийство.
"По российским законам у женщины есть право отказаться от секса до введения члена во влагалище, говорит экс-судья Пашин. Даже если до этого все было по обоюдному согласию, случившееся будет считаться изнасилованием. В США у женщин прав еще больше – они могут объявить себя изнасилованными в ходе полового акта, если им что-то не понравилось, а мужчина сразу не прекратил действия. Психотерапевт Литвак считает, что перекладывать всю ответственность на мужчин неправильно и советует женщинам: «Если мужчина приглашает вас на чашечку кофе, подумайте, готовы ли вы с ним переспать. Если нет, то не идите или платите за себя сами»".
Автору явно кажутся смешными и неправильными правила о возможности отказа прямо перед половым актом или во время оного. Особенно второе. Между тем, достаточно немного подумать, чтобы понять, что эти правила абсолютно логичны, и в любой другой ситуации никому бы и в голову не пришло им удивляться.
Представим себе картину: вы приходите в банк и начинаете расспрашивать про возможность взять кредит. Сначала вам очень нравится то, что вам рассказывают, и вы радостно говорите: "Как здорово, я, пожалуй, хочу оформить документы!” Вам выдают контракт, на котором остается поставить подпись. Тут вы, однако, вчитываетесь в то, что написано в самом конце документа мелким шрифтом - и, о ужас, вам про это условие ничего не сказали! Какой кошмар, еще минута - и вы бы добровольно попали в кабалу к банку. Как хорошо, что вы еще не расписались! Вы возмущенно говорите: "Нет, я не буду заключать этот контракт!"
Но не тут-то было! Только что казавшийся таким милым и приветливым сотрудник кредитного отдела накидывается на вас, скручивает вам руки, бьет в промежность и по голове, пока вы не обмякнете, а потом вкладывает вам в руку ручку и ставит за вас подпись на документе.
Неприятная ситуация, не правда ли? Но по логике Александра Колесниченко, сотрудник банка абсолютно прав. Вы ведь на самом деле хотели этот кредит, даже вслух в этом признались. Разве это честно - так возбудить сотрудника банка, он уже начал думать о том, что купит на премию, которую получит за нового клиента, а тут вы так жестоко пытаетесь пойти на попятную. Ну и что, что вы еще не поставили подписи? Вы же до этого собирались ее ставить - значит, ваш отказ в последнюю секунду не имеет значения, и если сотруднику банка пришлось вас избить, чтобы заставить подписать контракт - что ж, вы сами в этом виноваты, нужно было расписываться по доброй воле. Перефразируя цитату о чашечке кофе, можно сказать так: "Если вам в рекламе говорят, что этот банк дает кредиты, подумайте, а точно ли вы готовы этот кредит взять. Если нет, то не заходите в отделение банка и не начинайте расспрашивать о конкретных условиях."
Каждому очевидно, что в случае с кредитом в банке такие советы - это какая-то несусветная глупость. Одно дело поинтересоваться условиями или даже попросить подготовить для вас текст контракта, и совсем другое - этот контракт подписать. Так почему бы не применить эту же самую элементарную логику к ситуации с сексом? Ответ тут только один: такую логику мешает применить уверенность автора в том, что у сотрудника банка есть право на то, чтобы любой потенциальный клиент непременно по его желанию взял кредит. Ой, то есть, извините, в том, что у любого мужчины есть право, чтобы каждая знакомая женщина занялась с ним сексом по его желанию.
А как же насчет такого "смешного" американского правила об отказе на продолжение секса, если он уже начался? Реальные уголовные дела такого рода в США заводятся в случаях, когда во время полового акта один из партнеров вдруг начинает делать что-то, о чем они совсем не договаривались и что второму партнеру совсем не нравится, а на требования остановиться не реагирует. Если вы мужчина, представьте себе, например, что вы занимаетесь себе сексом с симпатичной вам женщиной, и тут она вдруг начинает тыкать в вашу мошонку каким-нибудь острым предметом, чтобы сделать вам больно. Она совсем не желает вам зла - может быть, ей кажется, что вам это нравится. А на то, что вы ее просите прекратить, не реагирует - она же лучше вас знает, чего вам хочется. Не очень хороший поступок с ее стороны, не правда ли? Так вот именно из-за такого рода поступков и происходит, как правило, отзыв согласия во время полового акта. Собственно, если все хорошо и прекрасно, согласие не отзывают. Не существует таких "моральных норм", которые бы разрешали начать заниматься сексом, но требовали бы прекращать секс в самой середине. Так что нет в этом правиле ничего смешного. Если партнер вдруг говорит "Нет, я больше не хочу" - у другого партнера нет права продолжать делать то, что ему или ей хочется. И если вы любящий человек, или, по крайней мере, внимательный и адекватный, ну или, на худой конец, просто не садист, то вы не станете продолжать то, что делали, а постараетесь понять, что случилось и почему ваш партнер по сексу не хочет продолжать.
Хотя непосредственные личные претензии мы выдвигаем к автору статьи, не он один несет за нее ответственность: статья прошла через редакторов и была напечатана в газете, и не где-нибудь, а на первой странице, с самым большим заголовком во всем номере. Упомянем напоследок еще один показательный факт. Одна из врезок к статье содержит результаты интернет-опроса на тему "В чем, на Ваш взгляд, выражается дискриминация мужчин?", проведенного газетой на ее веб-сайте. Один из вариантов ответа на этот вопрос, предложенный газетой, звучит так "Не подвергаются сексуальным домогательствам на работе". То есть если к тебе пристают с сексуальными домогательствами, то по мнению авторов опроса и тех 12% пользователей, которые выбрали этот вариант, это хорошо и приятно. А дискриминация - это что к женщинам пристают, а к мужчинам нет.
Все бы хорошо, но мужчины, попадавшие в ситуацию сексуальных домогательств, - а такие мужчины бывают, хотя их и меньше, чем сталкивающихся с домогательствами на работе женщин - прекрасно знают, что ничего приятного в таких приставаниях нет. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы подумать минутку и осознать, что сексуальное внимание и правда часто бывает приятно, но только со стороны тех, кто нравится нам самим, а не со стороны твоего начальника или случайного знакомого или знакомой. Хотя, конечно, если в твоей картине мира домогаются на работе исключительно женщин, причем это совершенно обычное дело, а себя ты рассматриваешь только в качестве потенциального домогателя, и никак не допускаешь, что и сам можешь стать объектом... Что ж, для подобного человека это и вправду, наверное, повод серьезно написать такой вариант ответа. Но подобным насмешкам над серьезной проблемой не место в приличной ответственной газете.
А само появление такого опроса, сопровождающего статью с оскорбительной ложью об изнасилованиях, показывает, что проблема с отношением к сексуальным преступлениях в "Новых Известиях”, к сожалению, далеко не сводится к поведению отдельного журналиста г-на Колесниченко.
Мы очень надеемся, что уважаемая газета серьезно отнесется к этой проблеме и примет меры, которые позволят не допускать подобного в будущем, и верим, что коллективу "Новых Известий” по силам справиться с этой задачей.
|