 МЫ С АЛИКОМ
в контексте войны и жизни
Тамара Балавадзе, Грузия/США
фото Галы Петри
Алик
Эта история началась много лет тому назад, в 1967 году, в древнем городе Бухара, в Узбекистане. В то время страшилки про войну можно было увидеть только в кино, про межэтнические конфликты никто и не ведал, но существовала обыкновенная дружба народов. Для меня персонально этот год был важен в первую очередь потому, что я пошла в первый класс и очень этим гордилась. В историческом плане 1967 был не менее интересен, так как вся наша бывшая многонациональная держава готовилась к празднованию сразу двух событий: 50-лет октябрьской революции и 45 лет СССР. Последнее имеет непосредственное отношение к моему рассказу.
Моя школа номер 15, как достойная ячейка социалистической структуры образования, активно готовилась к празднованию юбилеев. Первоклассникам досталось особо почетное задание – представить в костюмах все 15 советских республик. Наш 1-й «Б», как будто по заказу, являлся настоящим олицетворением своей многонациональной родины: узбеки, таджики, русские, украинцы, татары, евреи, грузинка и осетин.
Осетина звали Алик. У него были огромные, не по-детски печальные серо-зеленые глаза, короткая стрижка и большие оттопыренные уши. Именно эта часть его внешности была предметом пристального внимания и дерзких насмешек одноклассников, а посему, чтобы отстоять честь своей генетической наследственности и достойно парировать оскорбление, Алику приходилось пускать в ход кулаки.
Он сидел со мной за одной партой и исподлобья осторожно следил за каждым моим движением. Алик был в меня влюблен и об этом важном факте знали практически все. Почти ежедневно он угощал меня вкусными пирожками и с наслаждением наблюдал, с каким аппетитом я их уплетала на перемене. В благодарность я частенько давала ему переписывать домашнее задание по математике, пока нас, наконец, не разоблачили и, к его огромному удовольствию, заставили меня (первоклассницу!) заниматься с ним после уроков. Потом он с не меньшим удовольствием провожал меня до дома, так как мы были соседями.
Жил Алик с мамой и старшей сестрой. Отец его за финансовые нарушения отбывал срок в бухарской тюрьме. Супруга приехала с детьми поначалу, чтобы повидать и поддержать мужа, но, устроившись на работу, решила остаться. Тетя Зина, так ее звали, была замечательным, добрым, отзывчивым человеком и прекрасной портнихой.
Подарок из Орджоникидзе
На первом же родительском собрании наша учительница Марья Павловна объявила о подготовке к юбилею и с гордостью добавила:
- Поскольку в нашем классе учатся кавказцы, Грузию будем показывать мы, точнее Тамара и Алик! Так что, дорогие родители, покупайте ткани и шейте костюмы.
...Всю дорогу из школы мама с тетей Зиной активно обсуждали, советовались, решали, какие фасоны выбрать и где достать необходимые детали (патроны, кинжал, сапоги).
Через неделю вечером мама Алика неожиданно позвонила и радостно сообщила:
- Анечка, не надо ничего покупать! К нам на новогодние праздники собирается моя сестренка из Орджоникидзе приехать. Так вот, у нее есть совершенно новый женский осетинский костюм. Сшила для дочери, но он ей не понадобился. Так что с Томочкой вопрос решен. Это наш ей подарок!
Мама была немного смущена:
- Он, наверное, очень дорого стоит. И потом, осетинское национальное платье выглядит несколько иначе...
- Анечка, - рассмеялась в телефонной трубке тетя Зина, - кто ж в Бухаре это заметит, для них Кавказ – это одно целое!
Юбилей
Гостья из Орджоникидзе приехала за два дня до нашего праздника. Помню, как я несколько дней не могла спокойно заснуть, ведь это было первое в моей жизни ответственное мероприятие, и я очень волновалась. Платье оказалось на два размера больше моего, но тетя Зина с вдохновением и любовью принялась за дело. Она была настоящим профессионалом, и переделала его так, как будто оно было специально для меня сшито. Я никогда не забуду тот потрясающий костюм: платье-рубаха из бледно бежевого шелка с многочисленными парами застежек на груди, а сверху темно розовое платье-черкеска с длинным рукавом, расшитая шапочка в виде усеченного конуса, и фата.
Каждый день нас с Аликом оставляли после уроков для репетиции, и нашей радости не было предела.
Долгожданное торжество началось. Наши мамы, сидящие в первых рядах, радостно глядели на происходящее и с умилением вытирали слезы. Мое сердечко бешенно заколотилось, когда, наконец, объявили:
- Республика Грузия!
И вот мы, затаив дыхание, поднимаемся на сцену под музыку тогдашнего грузинского гимна: я - в осетинском костюме, рядом осетин Алик в черкеске с грузинским флагом в руке. Мы важно прошагали по всей сцене, остановившись точно в отрепетированном месте около огромного пано с изображением красочной карты СССР...
Это был один из тех редкостных и очень дорогих эпизодов моего детства, которые потом, как маленькие звездочки, освещают память всю оставшуюся жизнь...
Через год отца Алика досрочно освободили, и его семья вернулась в Орджоникидзе. Мама несколько лет переписывалась с тетей Зиной, они обменивались поздравительными открытками, через некоторое время тетя Зина перестала писать. Весточку прислала ее старшая дочь. Извинившись, она сообщила, что у них теперь новый адрес, тетя Зина серьезно больна, а Алик хочет бросить школу и пойти работать...
Через сорок лет
...С тех пор прошло ровно сорок лет. Не стало СССР, октябрят и многонациональных юбилеев. К сожалению, мы не из книг, а из беспощадной реальности узнали, что такое межэтнические конфликты: - Карабах, Южная Осетия, Абхазия, Чечня... Старый добрый гостеприимный Кавказ превратили в очаг злобы и ненависти. Испытав боль войны, я почувствовала в себе силы возводить мосты, я поняла, что только ми-ро-творчество поможет растопить оледеневшие от горя души, только мирный диалог, только мирные проекты... Дважды я участвовала в дискуссии за «круглым столом» в Цхинвали (Южная Осетия), один раз ездила на встречу журналистов в Сухуми (Абхазия).
Последняя поездка в Цхинвали была организована лондонской неправительственной организацией. 2007 год. Встреча журналистов Грузии, Армении, Азербайджана, Нагорного Карабаха, Южной Осетии и Абхазии (мы тогда в шутку называли коллег сепаратистами) проходила в здании, в котором располагалась миссия ОБСЕ.
До начала встречи нам предложили позавтракать. Кстати, психологически, совершенно замечательный прием. Горячий чай- кофе и вкусные пирожные «растопят» даже самых-самых «враждебно настроенных». Красивые осетиночки вносят подносы с аппетитными пирожками и бутербродами... И тут мое внимание привлек невысокий коренастый мужчина. Он деловито руководил процессом catering (как говорят в Америке), а именно распределением питания, поторапливал своих сотрудниц с подносами, так как официально на «кофе-брейк» было выделено только тридцать минут.
Я просто не могла уже оторвать глаз от незнакомца... Дежавю!!! Знакомые огромные серо-зеленые глаза, та же короткая стрижка и оттопыренные уши!!!
Встреча
Я подошла к нему, не задумываясь о правилах протокола, любопытных взглядах коллег и англичан:
- Скажите, пожалуйста, Вас зовут Алик?
Он посмотрел на меня с явным неудовольствием, с некоторым даже раздражением:
- Меня зовут Альберт, - ответил он, и несколько грубовато добавил, - А что Вы хотите?
В голове пронеслось «Ну конечно, его тон понятен, он просто не может быть иным, я же представляю Грузию, Тбилиси, я грузинка, и мы все еще в состоянии конфликта...».
Но дежавю не успокаивалось:
- Скажи, а ты в Бухаре жил? В Узбекистане?
Я не заметила, как перешла на «ты». Он моментально изменился в лице, стал приглядываться ко мне внимательно, затем улыбнулся:
- Да, когда был маленьким, всего два года, первый класс там в русской школе закончил...
Тут он вдруг просто застыл на месте, как-будто что-то вспомнил, разглядывал меня, уже не стесняясь, и очень доброжелательно.
- А как тетя Зина, Алик? – я пыталась помочь ему вспомнить.
- Тамара?!! Томка!!! Томочка!!!!!
... Мы обнялись, как если бы помнили друг друга и дружили все эти сорок лет... И вот уже все окружающие, забыв про свои бутерброды, пристально за нами наблюдали. Мы плакали и не стеснялись своих слез.
- У мамы был рак легких, она умерла, когда я еще в школе учился... В Цхинвали я переехал недавно.
Вдруг он так лукаво улыбнулся, явно вспомнив что-то интересное:
- Тома, а ты осетинский костюм помнишь? Как мы тогда с тобой Грузию представляли на юбилее? – и уже с горечью добавил, - Эх, что мы все натворили...
Нас позвали неожиданно. Алик успел только крикнуть, что увидимся во время обеденного перерыва. Но обедали мы в ресторане, а вечером поздно возвратились в Тбилиси. Мы не успели обменяться даже телефонами. Я потом пыталась его найти, спрашивала своих осетинских коллег, но Алика никто не знал...
А через год, в 2008-м, была пятидневная война...
* * *
Недавно мой 6-летний внук спросил меня: «Бебо, а что такое война?» Я попробовала объяснить: «Это когда люди не могут договориться и обижают друг друга...».
«Но ведь если они всe обижают друг друга, то они ВСЕ плохие люди!», - рассудил мой малыш, и добавил: «Просто к ним должны придти ВСЕ хорошие люди и начать с ними дружить. Плохие начнут дружить и перестанут обижать друг друга, и кончится война».
Я уверена, что и Алик обязательно расскажет своим внукам, что когда люди дружат, война кончится...
|