 ЗАЩИТИТЬ ЧЕЛОВЕКА
Медея Гогсадзе, Грузия
Национальная конференция снижения вреда состоявшаяся весной этого года высветила множество нерешенных проблем. В том числе необходимость защиты прав конкретных потребителей наркотиков от полицейского пройзвола, а также представления их интересов в суде. За последние годы об этом очень много говорилось, но на деле НПО в основном занимались общими вопросами наркополитики и проблемами снижения вреда от наркопотребления. Что же касается документирования конкретных фактов нарушения прав, адвокации пострадавших в суде, а также представления их в международном арбитраже, можно сказать совершенно определенно: этим никто из НПО не занимался. Человека следует защищать реально: необходима целая цепь последовательных юридических процедур. Каких именно? Допустим, гражданина взяли за шкирку по «разумному подозрению» и потащили на экспертизу. В ответ на протест – нахамили. Или еще хуже – дали по шее. Все: мы имеем вопиющий факт нарушения прав человека. Причем, независимо от результата лабораторного анализа. Его следует официально задокументировать, проанализировать, квалифицировать выделенные моменты по букве закона, подать жалобу, после возбуждения дела сотрудничать со следствием, а дальше представлять интересы пострадавшего в суде. В противном случае, все разговоры о зверствах ретивых правоохранителей можно отнести в разряд фольклорных «ужастиков».
 НЕ ТОЛЬКО СЛОВОМ ЕДИНЫМ
Каха Квашилава (директор «Центра защиты конституционных прав»):
- Это очень трудоемкий процесс. И на голом энтузиазме его не осуществишь. Без финансирования невозможно совершить даже просто документирование факта. О дальнейщих шагах и представления интересов человека в суде уже и не говорю. Призванные заниматься этим НПО должны иметь все необходимые ресурсы. В 2007 году, когда наша организация располагала более, или менее значимым средствами, у нас был даже проект в этом направлении. Проект был годичным. Наши адвокаты занимались делами потребителей уже с момента задержания. Они предтсавляли их интересы в полиции, суде и административных органах. Все это требует средств. На энтузиазме далеко не поедешь. И как только прекратилось финансирование, все понемногу сошло на нет. Мы могли разве что вмешаться в какие-нибудь конкретные дела. Системная работа стала просто невозможной.
- Вы можете рассказать о конкретных фактах, когда пришлось представлять чьи-то интересы в суде?
- Клиенты к нам приходили после того, как узнавали о нашем проекте из рекламы по телевидению. Или же связывались с нами по личным контактам. Сами понимаете, Грузия – маленький мир, все друг-друга знают. Однако, был барьер – закрытость потребителей. В те годы они панически боялись выходить из тени и заявлять о своих правах. Между тем, защита прав начинается с документирования факта. А это невозможно без официального заявления пострадавшего. Прежде всего делается подробная запись всей истории из его уст. Затем, для определения форм и меры превышения власти со стороны правозащитников, производится столь же подробный анализ. И вот тут то и возникали проблемы. Потерпевшие могли охотно рассказать что с ними стряслось, но как только дело доходило до официальной записи шли на попятный. Из страха перед полицией, конечно. Нетрудно понять почему: боялись, что будет еще хуже. Их могли притянуть не просто за потребление наркотиков, а навесить статью за реализацию. Разве полиция когда-нибудь затруднялась подложить наркотики тем, кто значился в «черном списке»? Все это результат криминализации потребления. В такой ситуации нет ничего легче, чем запугать обвиненного в этом действий человека.
- Значит до заявления дело так и не доходило?
- Могу припомнить лишь один такой случай – из практики моего коллеги. Человеку подложили наркотик. Чтобы помочь ему выйти на свободу, коллега помог оформить процессуальное соглашение. Позже пострадавший вознамерился обжаловать действия полиции. Результаты не заставили себя ждать: он подпал под жесточайший пресс. Пришлось затормозить дело, которое уже было в суде. С другой стороны, НПО, практически, не занимались адвокатированием потребителей перед законом. Это был серьезный минус. Следовало бы действовать единым фронтом и защищать людей подпавших под пресс правоохранителей. Тогда сообщество потребителей значительно раньше набралось бы смелости в отстайвании своих прав и человеческого достойнства.
Теперь, конечно, много изменилось. Потребители уже выходят из тени, создают свои неправительственные организации. Они даже выступают по телевидению, открыто рассказывая о своих проблемах. Разве можно было вообразить такое лет этак пять-шесть тому назад?
- Однако, при всем этом, не могу припомнить ни единого случая, когда полицейского вызывали на ковер за хамское отношение. Уже не говоря об ответственности перед законом.
- Согласен. Однако, это уже следующий шаг. Усилившееся сообщество потребителей осознало преймущества оргнизованной деятельности. А значит вполне дозрело до того, чтобы документировать конкретные факты нарушения прав своих членов. А дальше уже дело техники.
- А как же остальные НПО, работающие над проблемами наркопотребления? Они тоже стали координировать свои усилия для юридической защиты людей, подпавших под пресс полиции?
- В данный момент работа идет опять-таки над законодательными изменениями. Пока можно говорить о координации лишь в этом направлении. Что же касается адвокации конкретных людей, ничего нового в этом направлении не пройсходит. Конечно, было бы очень даже полезно заниматься не только общими законодательными проблемами, но также конкретными фактами нарушения прав человека. А именно: поэтапным документированием процесса задержания потребителя и всех последующих событий. В смысле, как допрашивали человека, показания свидетелей и т.д. А затем, реагировать на это согласно закону. На западе при документировании задействуют даже видеосьемку. У нас, к сожалению, такой практики нет.
- Теперь идет борьба за декриминализацию потребления. В случае успеха правоохранители потеряют былую власть над потребителями. И не смогут их брать за шкирку по «разумному подозрению». Значит ли это, что проблема решится автоматически?
- К сожалению, нет. Ресурс для злоупотреблений все же останется. Причем, достаточно основательный. Полицейские не смогут брать людей за потребление. Зато, при желании, смогут привлечь за реализацию. Это будет очень даже нетрудно ввиду неразберихи с определением доз для личного пользования и для реализации. Если уж полиция вздумает кого-то подставить, может подложить неугодному человеку достаточное для обвинения количество наркотика. И появится «отличное» основание для задержания и шантажа. Что же отсюда можно заключить? С упразднением ответственности за потребление автоматически появляется дополнительный стимул для подкладывания наркотиков. И никто не может спрогнозировать размах подобных злоупотреблений. Согласитесь, что загреметь за реализацию куда пострашнее, чем за употребление. Эти люди могут оказаться перед куда более серьезной опасностью. Так что проблема адвокатирования нарушения прав потребителей не потеряет актуальность. Может даже наоборот. Мы просто обязаны учесть все риски. Декриминализация сама по себе не сработает, если параллельно не актвизируются правозащитные НПО. Однако, как я уже отметил, все упирается в финансы. Найти их не так уж просто. Международные организации финансируют адвокатирование общих проблем (например, исследования, разработку законопроектов, или поправок,), а не проекты по защите людей от злоупотреблений. Я сам не раз представлял подобные проекты и получал отказ. Между тем, адвокатирование – дело трудоемкое и недешевое. Назовите хоть одну организацию, где гражданин может получить бесплатное адвокатское обслуживание. Консультирование – да; адвокатирование – нет.
- И как вам видится решение этой проблемы? Люди еще очень долго будут нуждаться в заступничестве от злоупотреблений – это факт.
- Мне кажется, международные организации должны пересмотреть свои приоритеты и финансировать проекты направленные на практические нужды. Лишь тогда появится возможность детального документирования конкретных фактов нарушении прав потребителей, качественного анализа случаев, обращения в соответствующие инстанции и реальной защиты пострадавших в суде. В противном случае все останется на уровне кухонных разговоров, типа, кого-то в полиции избили, кому-то наркотик подложили и т.д. Все это просто несерьезно.
- Однако, финансирование от международных организации не может продлиться вечно. Следовательно, следует подумать о государственных программах по защите прав человека.
- Государство имеет программу бесплатного адвокатирования, но лишь по уголовным делам. А потребление – это нарушение административного порядка. Правда, возможны исключения. Но допустить их именно в случае потребителей было бы неправильно по отношению к другим гражданам. К слову, насколько мне известно, в западных странах в административных делах услуги адвоката тоже не финансируются государством.
ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ?
Наш гость прав: исключения лишь в пользу потребителей были бы не просто неправильны, но и совершенно несправедливы. Однако, можно их допустить в общем порядке для всех граждан, обратившихся к закону ввиду злоупотреблений со стороны государственных служащих любого ведомства (в том числе и полиции). И если их правота подтвердится, судебные расходы должно оплатить государство. Вместе с возмещением морального ущерба, разумеется. По нашему скромному мнению, это может стать адекватным выходом из положения.
 Статья подготовлена в формате профинансированного Евросоюзом проекта «Снижение вреда – вмешательство на репрессивных началах или на основании доказательств; усиления сообщества, обеспечение роста общественного сознания и политики информированности в Грузии». Проект осущетвляет «Сеть Грузии по снижению вреда от потребления наркотиков». При софинансировании организации «Врачи мира – Франция, представительство в Грузии». Статья ни при каких обтоятельствах не является выражением позиции Евросоюза. За содержание ответственен автор.
|