БАРБАРЭ
первая ласточка грузинского феминизма
Медея Гогсадзе
на фото: княгиня Барбарэ Джорджадзе - "тихоня" 19-го века
«Испокон веков мужчины поносили женщин и поносят по сей день. Все мыслимые и немыслимые пороки приписывали они своей подруге, дабы очернить и унизить ее. С младенчества ей внушалось: раз Творец создал тебя женщиной, будь любезна подчиниться следующим прави¬лам: молчи как немая, заткни уши, закрой глаза и если даже муха глаз выест, не смей шелохнуться. А уж образование, языки, науки и вовсе не твоего ума дело. Зато сам, окрыленный гордыней, завладел всем вокруг: мол, скажу - что вздумается, сделаю — что захочется, полечу — куда душа потянет; я есмь Господин и все в моей власти. А женщину он полностью поработил — мол, без моего высочайшего по¬зволения и кусок хлеба в рот не возьмешь... Даже в семье он оставил за собой все преимущества, принизив труд женщины и понося ее же — и дура ты безмозглая: глядишь — не видишь, слышишь — не понимаешь, и к настоящим чувствам неспособна — лжива и коварна, а, в придачу, к изменам склонна... И как только не чернил, не поносил мужчина это созданное для почитания существо — мать, супругу и дочь. Как будто оба они не созданы провидением по одному образу и подобию! Лишь иногда одержимый вожделением, восхвалял он женщину льстивыми словами — мол, и солнце ты, и луна, и роза, и ирис... Теперь, судите сами, каким могло стать необразованное, порабощенное существо в такой животной среде? И если оно даже в итоге получалось плохим, то кто за это в ответе?
Однако, даже такое жестокое подавление не убило в наших женщи¬нах талант и разум... Кто же у нас заботился об образовании детей, обучал их грамоте, если не женщины, ведь мужчины в это время вое¬вали? Именно через женское старание и труды было сохранено и до¬несено до наших дней все богатство грузинского языка...
...Пора нашим мужчинам обуздать свою высокомерную гордыню и предоставить своим сестрам равную возможность образования и развития, дабы иметь право судить, требуя отчет...»
Барбарэ ДЖОРДЖАДЗЕ.
«Несколько слов в адрес молодых людей»
журнал «Квали» 1893.
Эту незаурядную женщину можно считать родоначальницей грузинского феминизма. Очень возможно, что она и слова этого не знала, однако ее видение мира и жизненная позиция яркий пример идеи эман¬сипации. Из первых грузинских «ласточек» феминизма она самая первая.
В 50-е годы позапрошлого века тихони домоседки стали наконец подавать голос. Сначала это было просто стремление к официальному образованию; затем, «войдя во вкус», дамы захотели стать преподавательницами. Этакого «потрясения нравов» мужчины снести никак не могли и началась свистопляска – «война полов» о которой учебники почему-то молчат. Все это можно отследить на страницах периодики тех времен ставшей полигоном яростных «сражений». Со стороны мужчин – это отчаянная ругань (без преувеличения!), а со стороны женщин – не менее отчаянные попытки защититься и даже перейти в наступление. В общем, шум вышел изрядный и стрел было потрачено немало. И самой бесстрашной среди свободолюбивых дам следует признать княгиню Барбарэ Джорджадзе – писательницу, поэтессу, публицистку и при всем этом примерную жену и любящую мать.
ОТЧАЯННАЯ ДОМОХОЗЯЙКА
Она была домохозяйкой в самом высоком смысле этого слова и, в отличие от сексапильных кошечек известного американского сериала, действительно отчаянной в смысле опять-таки высоком. Именно благодаря ее несгибаемой воле и энергии было относительно сносным существование далеко не преуспевающей семьи неудачливого военного Захария Джорджадзе. А ведь выдали ее замуж двенадцатилетней девчушкой, абсолютно не приспособленной к жизни и воспитанной на романах из папиной библиотеки! Однако она сумела во всем быстро разобраться и стала умелой хозяйкой, подарив мужу троих детей – Михаила, Ношревана и Манану. Приходилось иметь сто глаз, сто ушей и сто рук, планировать расходы, обшивать домочадцев и готовить на всю эту ораву. Конеч¬но, были у нее пара крепостных служанок – уж не совсем таким неимущим был князь Джорджадзе, но Барбарэ предпочитала руководить процессом лично. Причем подходила к любому делу творчески; такой уж у нее был подход – вносить во все строгую систему и изюминку творчества. А в кулинарии Барбарэ оказалась просто кудесницей, создавая экспромтом изумительные композиции на основе традиционных блюд. Итогом ее кухонного творчества на стала знамени¬тая книга фирменных домашних рецептов и советов по домашнему хозяйству. Даже в этом проявилась основная черта характера нашей героини – направленность на общественную пользу. Удивительно, но из всего, что она делала, в конечном счете вырастала система, облегчающая задачу. А стимулом служило общественное благо.
Как и многие другие грузинские домохозяйки, Барбарэ сама обучила детей грамоте и привила любовь к чтению. Затем, обобщив опыт, задолго до Якова Гогебашвили создала азбуку для детей: «Начало учения». К сожалению, книга не сохранилась.
Первые свои стихи она написала в семнадцать лет. Сначала это были лирические опусы, позже четче проявляется гражданская позиция, размышления о судьбе Грузии, об упадке, поразившем общество. Очень скоро формат поэзии стал слишком узок для полноценного выражения ее общественной позиции. В 1854 г. она публикует на страницах журнала «Иверия» обширную статью о трагических последствиях налета лезгин на кахетинские деревни, имевшего место в июле того же года. Ее публицистические опыты оказались удачны и вот вскоре мы видим княгиню Джорджадзе как одну из самых активных публицистов. Параллельно она пишет рассказы, пьесы. Тематика все та же – Грузия, ее судьба, ее героическое прошлое и позорное настоящее, ее дети, потерявшие на распутье нравственные ориентиры... Она пишет увлеченно, с болью – эти горькие строки - выражение истинной, зрячей любви, не желаюшей прикрас.
Однако самым интересным моментом ее пути, без сомнения, является полемика с великим Ильей Чавчавадзе, тогда еще совсем молодым юношей, прибывшим из Петербурга с новыми идеями и инициативами, касающихся либерализации общественного мировоззрения и реформы литературного языка. Он выражал настроения представителей молодого поколения, получивших образование в России или за границей. Все это вызвало бурный протест старого поколения. Полемика эта получила название «войны отцов и детей». Не будем останавливаться на этих широко известных событиях; о них много сказано и писано. В данной статье нашей целью является рассказ о не менее яростной борьбе, развернувшейся двадцатью годами позже и названной «войной полов». И вот парадокс – если в первой войне Барбарэ предстала защитником музейной ортодоксально¬сти, направленной против прогрессивного либерализма Ильи Чавчавадзе, двадцать лет спустя, в вопросах гендера, княгиня явила Грузии пример передового мышления.
ЭТОТ КАВЕРЗНЫЙ ЖЕНСКИЙ ВОПРОС
«Куда разумнее ночью выть на луну, а днем на солнце и бегущие по небу облака, или же вознамериться вычерпать Черное море решетом, чем вести научные беседы с женщиной, как бы умна и образованна она не была... Если хотите с честью носить когда-то славное имя грузинской женщины, выбросьте из головы мечты заделаться врачами и профессорами и станьте просто хорошими современными матерями... Бросьте равняться на европейских и американских женщин, потому что Quod licet bovi, rion licet Jovi! (что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку)...»
Это публикация Давида Кезели. Очень показателен ее эпиграф: «Стыдить лжеца, шутить над дураком и спорить с женщиной - все то же, что черпать воду решетом. От сих троих избавь нас Боже!» Да, уж, «джентльмены» позапрошлого века с дамами и вправду не спорили (много чести!); они их просто ругали - на чем свет стоит. Вот образчик от Акакия Церетели (!):
«Сегодня, Божьей милостью, еще остались женщины, которые верны нашим обычаям, но вы их просто не знаете... а на женщин вашего кружка мы давно махнули рукой! Мы не ожидаем от вас трудов в нашу пользу или сочувствия; единственная просьба – не мешать на радость врагам нашим! Да что там говорить, для описания грехов ваших понадобится море чернил, свиток высотой с Эльбрус и перо длиною в ваш язычок...»
Наверное, интересно, кому адресованы эти «любезности»? Женщине, выступившей на страницах прессы анонимно. Это служило гарантией безопасности. Так предпочитали поступать большинство женщин-авторов. Страх перед общественным осуждением был еще слишком силен. Автор защищала честь и достоинство прекрасного пола от отчаянной брани, превратившейся в целенаправленную кампанию:
«Кто обманывает женщину, отрывает ее от семьи, мужа, детей, унижает нравственно? Тот же мужчина, который сперва возносит ее до небес, а затем издевается. Разве женщина станет развратной без мужской «помощи»? Почему же ее порицают больше, чем мужчину? А потому, что общественное мнение всегда представляют мужчины и в их интересах скрыть собственные грешки, списав всю грязь на порабощенный ими пол...»
Барбарэ Джорджадзе, выступавшая открыто – с развернутым знаменем, является примером выдающегося гражданского мужества. Ее полемика с Ильей Чавчавадзе о реформе литературного языка еще в 60-е годы обнажила весь трагизм гендерной ассиметрии в грузинском ментали¬тете:
«Если «Цискари» (подразумевается журнал – авт.) не слишком хорош, то по вашей вине вороны в павлиньих перьях и соловьи с вороньим гласом... чтобы писать, кроме знаний и образования необходим талант. Совершенно естественно, что наша писательница (Барбарэ Джорд¬жадзе – авт.) этого и не ведает, ведь ее пониманию недоступно и многое другое. Все свое творчество она строит на теоретике азбуки и в жизни не ходила дальше порога собственного дома... Бездарный и необразованный писатель грешит не только против языка, но и против разума, вкуса, души и сердца читателя. Естественно, мы не обвиняем в этом нашу писательницу. Куда ей что-то создавать или разрушать... Эстетизм, сентиментализм, драматизм и пр. – эти слова обратила она себе в пищу. Однако подобные блюда неудобоваримы для слабых созданий... высокие понятия не для низшего разума (1861г.).
Демократ и гуманист Илья в женском вопросе оказался обыкновенным замшелым консерватором. Даже ретроградом. Почему? Потому что вопрос этот на засыпку. Давайте возьмем простенький пример из действительности. Новый грузин со всем джентльменским набором: образование – европейское, взгляды – самые продвинутые, образ жизни – пострел везде поспел, костюмы от кутюрье, иномарка, евроремонт, процветающий бизнес, иностранцы-партнеры, знание языков.. А вот, женится он хочет на... юной девственнице. Причем, в обязательном порядке. Самому же лет этак тридцать пять. Комментарий требуется?
На фоне Ильи Чавчавадзе это, конечно, слишком карикатурный пример. Однако общность тенденций все-таки прослеживается. И в одном, и в другом случае прогресс затронул все, кроме архетипного базиса – понятие незыблемости «священного мужского превосходства».
Кстати, Барбарэ Джорджадзе ответила поэту с большим достоинством и тактом:
«Я никогда не желала и даже дала себе слово не отвечать князю Илье Чавчавадзе... но раз ответ его весьма далек от вежливости и тот самый новый язык (подразумевается новый литературный язык – авт.) он решил породить в брани, возникает необходимость ответа... Великий поэт, пора нам помириться, голубчик! Вы прекрасно знаете и уверены, тут нет вражды... а всего лишь маленький спор о защите достоинства словесности...»
Примирение, по-видимому, произошло. Барбарэ Джорджадзе позже приняла многие принципы нового литературно¬го языка, особенно по части прозы. Некоторые ее рассказы Илья Чавчавадзе напечатал в своей газете «Иверия», однако по-прежнему с большим скептицизмом относился к женскому творчеству вообще и к творчеству Джорджадзе, в частности. Тому подтверждение его разгромная рецензия на спектакль Кутаисского театра «Что искал и что нашел» по пьесе нашей героини. Не могу судить о спектакле полуторавековой давности, но пьесу читала и могу сказать, что она реалистична до натурализма, остроумна до гротеска, характеры схвачены четко, показаны сочно и по ней, без сомнения, можно было поставить превосходный спектакль.
И вообще, с творчеством этой одаренной женщины ознакомиться стоит. Культовым (достойным почитания) его следует признать однозначно. При других обстоятельствах и в другом, более свободном обществе, ее дар засиял бы ярче.
Умерла Барбарэ Джорджадзе 10 апреля 1895 г. Ее публикация в защиту прекрасного пола оказалась в некотором роде духовным завещанием. По семейному преданию, ее последними словами были строки стихотворения любимого поэта Акакия Церетели:
«Об одном лишь прошу, дозволь мне уснуть В объятьях твоих, родная земля..»
|